Пока он ел и думал, все остальные уже были готовы к походу в ратушу. В лагере Волков оставил только Роху, мальчишек, двух солдат, брата Ипполита и жену еретика с детьми. Все остальные отправились к старой ратуше за мощами. Все надеялись, и Волков в глубине души тоже, что идут они туда в последний раз. Кавалер с трудом сел на коня, Ёган ему помогал, и кавалеру было неприятно, что солдаты видят его слабость. Но деваться некуда, приходилось ехать, а боль в ноге не утихала.
Наконец они выехали. День только начинался, но обещал он быть нелегким.
⠀⠀
Без промедлений начали ломать камни, а те были крепкие, не кирпичи, и цемент оказался хорош. Волков, глядя, как еретик и помогавший ему солдат ломом и заступом пытаются выворотить очередной камень из кладки, произнес:
— Видно, бургомистр денег на такую стену не пожалел.
— Наш бургомистр скряга, он на все деньги жалел, — останавливаясь, чтобы передохнуть, отвечал еретик.
Вскоре оба работающих устали, остановились. И кавалер распорядился:
— И что, все будут ждать, пока еретик отдохнет? Капитан Пруфф, пусть два человека продолжат долбить стену, если хотят, конечно, завтра поутру покинуть город.
Он видел, как глядят на него люди капитана. Волков буквально кожей чувствовал их взгляды, даже через доспех. Солдаты не хотели долбить стену. Солдаты не хотели лезть в подземелье. Солдаты не хотели в цитадель, потому что там их могли ждать люди сумасшедшего Брюнхвальда, охранявшие церковные ценности. Солдаты ненавидели своего командира. Тогда Волков подошел к Пруффу и заговорил тихо:
— Вы, капитан, кажется, попросили больших денег, то ли двадцать пять монет, то ли двадцать семь за это дело.
Пруфф молчал, исподлобья глядя на кавалера, только усы топорщились.
— Потрудитесь заставить ваш сброд работать, иначе не получите не пфеннига, слышите? Ни одной медной монеты.
— Господин рыцарь, — зашипел капитан в ответ, — вы обещали нам легкую прогулку, наша задача — сопроводить мощи, деньги, что вы предложили моим людям, смехотворны. И думаете, за эту сумму солдаты должны сражаться с еретиками и проводить осадные работы? Не много ли вы хотите от них?
— В таком случае сами берите кирку и рубите стену, вы-то попросили деньги немалые. Слышите, Пруфф, берите кирку и рубите стену. Иначе…
Волков замолчал и отошел от капитана, тот стоял, пыхтел от злости и потом пошел к своим солдатам. Они собрались в кучу, стали тихо переговариваться, а Волкову оставалось только догадываться, чем закончатся эти разговоры. Люди могли повернуться и уйти, а могли и напасть. Роха тоже понимал это и велел мальчишкам зарядить мушкет на всякий случай. На пустой улице вымершего города стояла тишина, напряженная тишина ожидания.
Наконец совещание закончилось, два солдата нехотя пошли в ратушу к еретику и, взяв инструмент, стали бить стену.
Волков облегченно вздохнул, только незаметно, чтобы Ёган и Сыч, стоявшие рядом, не видели его напряжения.
И тут случилось то, на что кавалер не рассчитывал: первая кладка оказалась самой крепкой, за ней камень был поменьше и раствора клали мало, экономили. Работа пошла на удивление споро. Уже на следующей смене лом одного из солдат прошел внутрь подземелья.
— Есть, пробили, — не очень радостно сообщил работающий.
Все, кто был в ратуше, оживились.
Волков пошел посмотреть. Да, стена была пробита, осталось только расширить проем. И с этим еретик справился быстро.
Заглянул внутрь, посветил туда факелом и сказал:
— Можем идти, до второй стены шагов тысяча, там разобьем свод, и вы будете в городе. Тогда вы отпустите мою семью?
— Отпущу, когда вернусь из города, из цитадели. И еще дам тебе еды и денег, — отвечал кавалер.
— А если не вернетесь?
— Молись, чтобы вернулись, — закончил разговор Волков и крикнул: — Эй, факелов побольше, идем в проход!
— Нет, господин, так нельзя, нельзя много факелов в подземелье, — заговорил каменотес испуганно, — и людей много не надо, засыпáть начнем все, нельзя так.
— Господин, он прав, — согласился один старый солдат, — я при подкопе Брее работал, землю вытаскивал, с факелами в подкоп нельзя, только с лампами, и много народа тоже нельзя, и вправду засыпáть начнем там.
Волков никогда не копал подкопы, но что-то такое слышал и поэтому спросил у старого солдата:
— А как быть?