Он отошел в сторону, его болваны тоже. Люди Волкова прошли мимо них. И когда отошли на пятьдесят шагов, доктор запищал так, что кавалер его услышал:
— Вы, благородные, очень грубы, и за свою грубость вам когда-нибудь придется заплатить! Слышишь, рыцарь, запла-а-ати-и-ить! И не серебром. Ты сдохнешь, рыцарь, и людишки твои вместе с тобой! И очень скоро! Хи-хи, да-а… Скоро…
А это была уже явная угроза. Смысла придерживаться приличий больше не было, по сути это было объявлением войны. Недолго думая, кавалер развернул коня и дал шпоры, он решил убить доктора, на ходу вытаскивая меч из ножен. Но доктор был не дурак, он и его болваны нырнули в раскрытые ворота зачумленного дома и скрылись. Кавалер остановил коня, конечно, лезть за ними он не собирался. Чуть постояв, он стал догонять своих людей.
Солдаты его пошли к реке набрать воды, а сам он поехал прямиком на заставу, где его встретили люди фон Пиллена.
— Господин, — сказал старший из них, — мы не можем вас пропустить.
— Мне и не нужно, пошли кого-нибудь в лагерь, там живут две госпожи, одну из них нужно позвать.
— Ага, — понимающе ухмыльнулся старший, — значит, позвать вам госпожу?
Эта ухмылка Волкову не понравилась, и он холодно продолжил:
— Пошли своего человека, пусть позовет мне госпожу Агнес, и пусть она возьмет то, что нужно.
— Как пожелаете, господин, — отвечал старший на заставе.
Агнес была умной девочкой, она знала, что нужно взять. Уже вскоре они сидели на берегу реки и разговаривали:
— Не знаю, как попасть в цитадель, а храм с мощами там.
— А что такое цитадель? — спросила девочка, доставая из синего бархата стеклянный шар.
— Крепость такая, есть один упрямец, который ее охраняет. Говорит, что не пустит меня. А я не могу вернуться ни с чем.
Девочка огляделась по сторонам, никого вокруг не было. И тогда она стала снимать платье и нижнюю рубаху. Волков старался не смотреть на нее голую, но заметил, что с тех пор, как они уехали из Рютте, формы Агнес заметно округлились. Девочка поудобнее уселась на свою одежду, взяла шар и, еще даже не заглянув в него, стала улыбаться той самой блаженной улыбкой, которая появлялась на ее лице, как только дело касалось шара.
Кавалер лег на траву рядом, ожидая, когда она закончит, и ждать ему пришлось долго. Долго. Солнце грело уже плохо, похолодало, река несла воды свои и приносила свежесть, но Агнес, казалось, того не замечала, хотя и подрагивала, и съеживалась. Кавалер глядел на ее посиневшее тельце, ждал, наконец не выдержал и вытащил шар из ее окоченевших пальцев. Подождал. Она сидела, словно просыпалась, и, как всегда, терла руками глаза. И ежилась от холода. Наконец повалилась на спину, так и лежала молча, прикрывшись одеждой, продолжая тереть глаза. А время шло.
— Ну, видела что-нибудь? — спросил кавалер, когда ему надоело ждать.
— Видела, — она села и смотрела на него покрасневшими глазами, — видела белого человека. Он готовит вам ловушку и захочет убить, но вы вернетесь в свой лагерь живым.
— Что за белый человек?
— Не знаю, вы говорили с ним сегодня.
— Доктор Утти?
— Он не доктор, — возразила девочка.
— Выдает себя за доктора, ходит в маске, худой и писклявый, — предположил кавалер.
— Он не худой, он жирный, а кожа его белая, как полотно, и вся в язвах. И вам его нужно найти, или он вас одолеет. — Агнес встала, начала одеваться, она даже пошатывалась от усталости. — Найдите его, иначе живым из города не уйдете.
— А доктор Утти?
— Да не видела я никакого доктора, — с раздражением сказала девочка, — не было в стекле никакого доктора.
— А Брюнхвальд, как с ним быть, как попасть в цитадель, знаешь?
— Не знаю. — У нее не было сил, она снова уселась на траву. — Не думайте ни о чем, только о ловушке, что приготовил вам белый человек.
— Что за ловушка, где она?
— Да не знаю я! — заорала Агнес.