— То вещий был сон, как явь. В нем вы были, сидели уставший или раненый, а на вас монах смотрел.
— Монах? Наш монах? — спросил кавалер.
— Не наш, злой монах.
— Какой еще злой?
— Не знаю какой, на взгляд простой, а туфли у него как у богача, не сандалии и не деревяшки. И говорит он тихо и кротко, но опасен, как змея.
Теперь кавалер уже не был так недоверчив.
— Злой монах, говоришь? — задумчиво переспросил он. — Ладно, возьми шар, погляди в него.
Агнес кивнула и бегом кинулась за другими людьми Волкова, что уже шли от собора в трактир.
— Ведьма она, господин, ох, ведьма, — начал Ёган, — я вот…
— Молчи, дурень, стоишь орешь на всю улицу, — оборвал его кавалер. — Пойдем к художнику.
⠀⠀
Художник был беден и молод, Волков оглядел нищий его дом и хотел уже уйти, но хозяин упросил его не уходить. Говорил, что нарисует герб на бумаге, и если господину рыцарю понравится, то и щит его разрисует.
Он был первый из посторонних, кто назвал Волкова «господином рыцарем». И «господин рыцарь» согласился. И не пожалел о том.
— Каков будет щит? — спросил художник и тут же начал рисовать.
— Кавалерийский треугольник.
— Цвета: Один? Больше?
— Два. Голубой и белый, — отвечал кавалер не задумываясь.
— Мудрый выбор, лазурь, серебро. Лазурь — небо, верность, честность. Серебро — благородство и чистота. Как рассечем?
— По горизонту, белый — сверху.
— Мех, пояса, перевязи?
— Лишнее. Коршуна, черного коршуна рисуйте. Одна колдунья звала меня коршуном.
— Господин, коршунов, орлов, кречетов и соколов на щитах много.
— Да? — Кавалер на миг задумался. — А вороны часто встречаются?
— Нет, не часто, никогда не видел, прекрасный выбор, ворон — символ мудрости и течения времени.
— Рисуйте ворона, а в лапах он должен сжимать горящий факел, так хотел архиепископ.
— Итак, черный ворон с горящим факелом на лазурном поле, с серебряным небом, — закончил рисунок художник.
Волоков внимательно смотрел на него и был доволен:
— Сделайте ворона пострашнее.
— Сделаю ему рубиновое око.
— Ёган, дай художнику щит. Хочу забрать его завтра.