— Пусть теперь рассказывает кому угодно, что он не ловкач и проныра. Чертов Фолькоф, ну ловкач… Рыцаря получил, чертов мошенник…
Пока новоиспеченный кавалер принимал поздравления своих людей, один неприметный монах принес ему бумагу.
Волков развернул ее и прочел:
У кавалера затряслись руки. Он еще раз перечитал бумагу и, взглянув на монаха, что принес бумагу, спросил:
— Какого еще Иеронима? Это ты написал?
— Нет, — отвечал монах, указав на невероятно толстого монаха, сидевшего в углу храма за маленьким столом и пишущего что-то.
Волков быстро подошел к тому и тихо сказал:
— Перепиши немедля, я не Иероним, я Ярослав.
— А, так вы из Эгемии, там у всех такие странные имена. Мне сказали Иеро Фолькоф, я думал, что вы Иероним, — заметил толстый монах, — а переписать нет никакой возможности, я вас и в разрядную книгу так записал.
— Яро, дурак, Яро, а не Иеро. Яро от слова Ярослав. Перепиши и в разрядной книге, — настаивал Волков.
— Сие и вовсе невозможно, исправлять в книге воспрещается.
— Вырви страницу и перепиши, — начинал злиться кавалер.
— А это уже преступление, — тряс жирным подбородком монах, — книга прошита и страницы пронумерованы.
— И что ж мне теперь делать? — спросил Волков, выходя из себя.
— Живите так, — не чувствуя опасности, небрежно предложил толстяк.
Не говоря больше ни слова, Волков влепил ему утяжеленную, звонкую оплеуху.
— Господь Вседержитель, — заныл монах, почесывая щеку и шею, — что ж вы деретесь в Доме Господа?
Кавалер молча спрятал бумагу в кошель и пошел к выходу. Он пришел в себя. Слез в его глазах боле не было. «Иероним значит Иероним, зато кавалер», — сказал он про себя.
⠀⠀
— Сыч, веди всех в трактир, скажи трактирщику, чтобы готовил большой обед и пусть не мелочится, скажи, что дам ему талер, пусть будут свинина и вино, и пироги, и лучший сыр.
— Сделаю, господин, — обещал Сыч.
— Ёган, ты со мной, — продолжил Волков.
— А куда мы, господин? — спросил слуга, помогая кавалеру сесть на коня.
— К художнику, мне нужен герб. Я видел вывеску неподалеку.
Не успел он тронуться, как к нему подбежала Агнес и быстро заговорила:
— Господин, разреши мне в стекло заглянуть, сон мне был злой, тебя в нем видела.
Волков поглядел на девочку внимательно и с недоверием. Она уже давно не вспоминала про шар, но, видно, он ее не отпускал.
— Нужно ли? Мало ли снов снится.