— Угомонитесь вы, — чуть раздраженно сказал Волков, — сядьте. Денег на покупку участка я дам, но сначала мне нужно провернуть одно дельце, и для этого мне понадобятся добрые люди. Роха, знаешь таких? Есть добрые люди в городе? Человек десять-пятнадцать. На две недели надобны. Не для войны, для охраны. По полтора талера на душу дам за две недели работы.
— Конечно. Таких людей сейчас много. Работы все меньше, как еретики убрались за реку. Найдем, — согласился приятель.
— А еще мне нужна сарацинская вода. — Волков посмотрел на аптекаря. — Знаешь, где взять?
— Конечно знаю, — кивнул Пилески. — А вам простая нужна или двойной перегонки?
— Я так думаю, что двойной перегонки.
— Сколько нужно?
— Двадцативедерная бочка.
— Сколько? — удивился аптекарь.
Все с удивлением посмотрели на солдата.
— И еще мне нужна бочка крепкого уксуса. И перчатки провощенные — пар двадцать пять. Пара телег с меринами в обоз. И почини мою кирасу, она может пригодиться, — добавил Волков, указывая пальцем на Рудермаера.
— Все найдем, — заверил Роха, — но, видно, дельце ты затеял непростое.
— Еще какое непростое, — согласился солдат. — Да только не я его затеял.
— Расскажешь? — спросил Скарафаджо.
— Нет, — отрезал солдат и крикнул: — Эй, трактирщик, давай обед!
— Я думал, ты никогда этого не скажешь! — вздохнул Роха. — Сейчас поедим и можем посмотреть наш участок, вернее, твой участок.
— Нет, после обеда я иду молиться, а завтра приходите в кафедрал к утренней мессе.
— Ты стал набожным, Фолькоф? — удивился Роха.
— Помолиться пред большим делом никогда не повредит, — сообщил Рудермаер.
— Это верно, — согласился Пилески.
— Завтра будьте на утренней мессе, — велел солдат и закончил разговор.
На обед вскоре пришли Ёган и Сыч. Волков не скупился — трактирщик радовался. А когда трапеза подходила к концу, появился молодой Удо Бродерханс, булочник, он увидал солдата, подошел и без слов, но с поклоном положил на край стола новенький белый талер.
Так же без слов солдат достал из кошеля цепь и, забрав монету, вернул украшение владельцу. Юноша принял цепь, а потом наклонился к солдату и тихо, почти в ухо проговорил:
— А возможна ли скидка за свидание с госпожой Брунхильдой?
— Зачем тебе скидка, папаша-то у тебя не бедный? — так же тихо отвечал солдат, глядя на юношу с усмешкой.
— Уж больно много денег просите, мне не осилить столько. Могу двадцать крейцеров предложить.
— Шучу я, дурень, — чуть повысил голос солдат, — и деньгу я с тебя только за наглость твою взял. Иди сам с ней договаривайся.
— Правда? — удивился сын пекаря.
— Иди с Богом, — сказал солдат.
⠀⠀
⠀⠀