— Готов, — твердо говорил Яков Рудермаер.
— Ты ж нищий, что поставишь?
— Поставить мне нечего, — молодой мастер вздохнул.
Солдат поднес к его лицу кулак:
— Если пробьешь мою кирасу, будем разговаривать дальше, а не пробьешь…
Все поняли.
— Я согласен, — продолжал упорствовать Яков.
— Нет, нет, — заговорил Роха, обращаясь к солдату, — он шутит, шутит он, он не согласен. Он дурень и не знает тебя, Фолькоф.
— Я согласен, — снова повторил Яков Рудермаер.
— Дурья ты башка, у него кулак — что твой молоток, вдарит — покалечит.
— Пусть, — упрямствовал мастер.
— Я так не согласен, — покачал головой Роха, — ты, Фолькоф, мне мастера покалечишь. Нет, так дело не пойдет.
— Так, где проверять будем? — не слушая приятеля, спросил Волков у Якова.
— Завтра на рассвете у северных ворот встретимся, там, за стеной, много пустого места. Там проверим.
— На том и порешили, — подвел итог Волков, — а что вы не едите? Ешьте, ешьте, сейчас еще пива попрошу.
⠀⠀
⠀⠀
⠀⠀
Глава 3
⠀⠀
— Блудная она, всем улыбается, всем отвечает. Нет, на простых и не смотрит, возницы да приказчики ей говорили, так она кривилась, а всем, кто в добром платье, улыбается. С одним таким и вовсе встала и говорила посреди улицы. Тот в добром платье был и при оружии, и цепь у него имелась. С ним вот и говорила. Меня гнала, чтоб я не слыхала, о чем. Но я слыхала. Уговаривались они нынче ночью свидеться. Тот, видно, богатый, портки у него так широки, что в них и двое влезут. И на лентах снизу подвязаны, и чулки у него белые, аж глаз ломит. И цепь серебра толстого. Сказал, что ночью, после захода придет. А сейчас она велела воду к нам в покои подать. Волосы моет и бесится, что рубахи свежей нету.
— А оружие у него какое? — спросил солдат. — Как у меня?
— Какое там, короткое, с локоть, а ручка в серебре, а у вас-то в золоте. Вам-то он не чета.
— Стар, молод?
— Молод, вам-то в сыны будет.
— Не спи, как она куда пойдет, за мной приходи.
— Так и сделаю.
Агнес поела и ушла в покои. Солдат даже усмехнулся про себя: «Бойкая шалава эта Брунхильда, хорошо, что взял с собой Агнес, она за подружкой присмотрит. В первый же день себе нашла забаву. Ну, а я гляну, что за господин этот в широких портках да при оружии».
Вскоре пришел Сыч. Жадно ел, рассказывал:
— Места в городе имеются, да только таких, чтоб все наши лошади вместились да двор под телеги был, не так уж и есть. Нашел один такой дом, просят два талера да двадцать крейцеров за месяц. Думаю, поторгуемся — уступят, на двух сойдемся. Но деньгу вперед требуют.
— Очень дорого, — мрачно сказал Волков.