Читать книгу «Путь инквизитора. Том 1. Том 2» онлайн.

Они никогда не были близки, хотя иногда ели из одного котла и спали рядом. Роха прибился к ним, попросился в корпорацию, при осаде Виченцы. Тогда его терция приплыла под стены осажденного города, и они стали лагерем рядом с ротами, в которых служил солдат. Что случилось у Рохи с его земляками, почему он от них сбежал, никто его не спрашивал, просто однажды он пришел и попросил взять его к себе. Старики, и сержанты, и корпорал, поговорили с претендентом и решили, что он окажется полезен корпорации. И не прогадали. Роха был стойкий и сильный. Он был из тех, кто не побежит без причины и придет на помощь, если нужно, но позже, узнав его поближе, люди стали поговаривать, что он вор. Да, пару раз ему это говорили в лицо, но ни разу никто ничего не доказал, с тех пор сослуживцы прозвали его Скарафаджо, то есть таракан. Игнасио не обижался. А сейчас он стоял на мосту, гладил дорогого коня Волкова и успокаивал:

— Не волнуйся, Фолькоф, денег я просить не буду. А вот поговорить мне с тобой надо. У меня к тебе есть дело. Хорошее дело.

«Значит, хочет попросить много денег, раз так говорит», — думал солдат.

— Я еду в «Три висельника», — сказал он, хотя и не очень-то хотел еще раз встретить Игнасио Роху. — Приходи вечером, к ужину. Там и поговорим.

— «Три висельника», — Роха прищурился, — конечно, таким, как ты, богатеям как раз туда. Я приду, брат-солдат. И клянусь Святым Причастием, ты не пожалеешь, что встретил меня.

И тут раздался звонкий девичий крик, да такой, что все, кто был на конюшнях, глянули в сторону кричавшей, а это была Брунхильда:

— Господин мой, долго ли ты будешь болтать с этим бродягой, устали мы. И по нужде нужно нам.

Она стояла на телеге, руки в боки, и все, кто ее видел, любовались ею. А она пристально и с негодованием глядела на солдата.

— Ишь ты, какая у тебя птица — залюбуешься, — восхитился Роха. — Да-а, ты всегда был ловкачом и пронырой, Фолькоф.

— К ужину, в трактире, — сухо повторил солдат и тронул коня.

⠀⠀

Город Ланн — это вам не Рютте. Дородный трактирщик был одет в добрую одежду, причесан и чист. Он улыбался, называя стоимость постоя. А вот Волков вовсе не улыбался, услышав ее. Две комнаты, да с кроватями, ему и женщинам, да с перинами, а не с тюфяками, да с простынями, да по свече в каждую, трактирщик это уточнил, да постой из овса да сена для лошадей, а их у солдата было пять, даже за место для телег трактирщик просил деньгу. Даже за воду для лошадей и то плати! Итого улыбающийся и чистый трактирщик насчитал семнадцать крейцеров за день. Семнадцать крейцеров! И это без стола! Только кров!

Солдат стоял, думал: съехать в другое место или убить трактирщика? Да еще Ёган подливал масла в огонь:

— Ишь ты, не милосердствует мошенник.

Но все решила Брунхильда, огляделась, морща нос, принюхалась, поправила лиф платья и сказала:

— А что, не воняет тут, видно, что и пол метут, и бродяг нету. Тут останемся. Авось у господина денег хватит.

Солдат хотел было сказать, чтоб держала язык за зубами, дура, да рядиться при трактирщике постеснялся. Тот и так поглядывал на людей солдата сверху, как на деревенщину, только улыбался из вежливости.

Полез в кошель считать деньги, а трактирщик, истинный мошенник, так и косился на его кошель и про себя удивлялся его полноте. И еще больше оттого улыбался да кланялся.

«Деньгу спрятать нужно было, — думал Волков раздосадованно, — теперь этот вор мне точно житья не даст, будет и за воздух монету просить».

Пока он шел глядеть, как поставили коней в конюшню да сколько корма задали, к нему пришли его женщины. Главной была Брунхильда:

— Господин, денег нам дайте.

— Чего еще? — недовольно буркнул он. — К чему вам, куда собрались?

— А что, поглядеть хотим, церкву найти себе, да и лавки с полотном видели, когда проезжали, там ткани добрые. И с лентами лавки.

— Идите без денег, тут и так с меня три шкуры трактирщик дерет.

— Да как же без денег! — возмутилась Хильда. — Свечки в храме денег стоят, Агнес подъюбник нужен, а мыло? А на прачку?

— Ишь вы, на прачку им, барыни какие! — бубнил солдат. — Не жирно ли?

Он глядел на Агнес. Девочка мяла руки, стояла застенчивая, кроткая. Ничего не просила.

— Так вы ж сами велели грязной не ходить, — произнесла она, — мыло надобно.

— И прачка надобна, — не унималась Брунхильда, — день походишь — подол грязный, два походишь — стирать надобно, не самим же нам руки об корыто сбивать, авось и не большая деньга на прачку, полкрейцера всего, да на мыло, да на свечи в храм. Что ж вам, жалко?

Волков вздохнул, полез в кошель, стал считать медь, но ловкая Хильда сгребла с его ладони всю мелочь, схватила Агнес за руку и, смеясь, пошла прочь.