— Вы, что, не слышали? Я же сказал: за мой счет.
⠀⠀
⠀⠀
⠀⠀
Часть седьмая
Первый огонь
⠀⠀
⠀⠀
Глава двадцать третья
⠀⠀
Посыпаясь, Агнес долго молилась, потом ела — много и жадно, всё, что не дадут, иногда тихо разговаривала с коннетаблем, который задавал ей только один вопрос: как найти вурдалака?
— Ведьма звала его господином, — говорила Агнес.
— Ты мне это уже говорила. А где она сама, знаешь?
— Нет, знаю, что далеко. Не вижу ее и не слышу.
— Ушла, значит, — задумчиво произнес солдат, — может, и господин ее ушел?
— Может, — девочка пожала плечами.
Волков видел, что почему-то девочка не любит рассказывать о том, что видела в шаре. Каждое слово приходилось тянуть из нее клещами. Наверное, потому что девочка стеснялась, поэтому он и не позволял никому присутствовать при этих разговорах, кроме монаха. А монах сидел рядом и слушал. Он всегда молчал, когда коннетабль говорил с Агнес. А на этот раз он произнес:
— Значит, мы больше никого не знаем, кто мог бы знать, где прячется вурдалак?
— Я не знаю, — сказала Агнес, — шар не показывает.
— А как же вы узнали про ведьму, до того, как к нам попал шар, — продолжал спрашивать монах.
— Сыч видел, как ее сынок принес письмо трактирщику, а трактирщик написал письмо в замок. Видимо, к молодой госпоже.
— А шар не говорит о госпоже Хедвиге ничего? — не отставал брат Ипполит.
— Говорит, — недовольно ответила Агнес. — Говорит, что наш коннетабль мечтает о ее заднице.
— Что? — Волков нахмурился и глянул на девочку.
— Стекло говорит, что вы и во сне, и наяву алчите госпожу Хедвигу, — сказала Агнес.
— Прикуси-ка язык, — сказал Волков. — Разговорилась.
— А еще что шар говорит про нее? — продолжал монах.
— Больше ничего, — ответила девочка.
— Я не алчу госпожу Хедвигу, — сказал солдат.
— Мне и монаху можете врать, — резонно заметила Агнес. — Да и себе можете врать, а вот стеклу вы не соврете! Вы о ней все время думаете. И про приданное думаете. У вас все мысли только, что мертвеца поймать и на ней жениться.
— Прикуси язык, — сухо повторил коннетабль, холодно глядя на девочку. — Ишь, разговорилась. Слушаю тебя, пока вурдалака не поймали. А как поймаю — пойдешь в трактир — лавки за пьяными мыть. — Лицо девочки сразу переменилось. Она заметно испугалась.
— Простите, господин.
— Повтори-ка, — сказал солдат.
— Простите, господин.