— Она, она. С ней сынок ее. Мертвый, но с ней.
— Да как она снять-то его смогла, — не верил солдат. — Может, кто помогал ей?
— Хватит уже спрашивать, устала я, — отвечала девочка. — Полежать мне надо, глаза ломит.
— А пол вытереть не желаешь? А то после тебя как на конюшне.
— Потом вытру, потом, — обещала Агнес.
— А ногу мне обещала полечить?
— Сказала же, потом! — раздраженно взвизгнула девочка.
— Иди спать в людскую, — произнес солдат и вытолкнул девочку за дверь.
⠀⠀
В донжоне он собрал людей:
— Сержант, седлай коней, запрягай телегу, четырех людей с собой берем, Сыч и монах тоже едут с нами.
— Куда едем, экселенц? — спросил Сыч.
— В берлогу к ведьме, ты Сыч, пару ведер жира из бочек возьми.
— Хибару ее жечь будем? — догадался Сыч.
— Будем, а там вода кругом, все сырое просто так гореть не будет.
— А я еду? — спросил Ёган.
— Поломойку найди, пусть уберется в моих покоях, одежду к прачке снеси. Мне лучшее платье скоро понадобится. И к сапожнику сходи, скажи, что сапоги мне новые нужны. Да из лучшей кожи. Самые дорогие.
— Никак праздник какой намечается?
— Намечается, — коротко ответил солдат.
⠀⠀
Сколько они не искали, сколько не ворошили убогий скарб ведьмы, ничего ценного найти не могли, Сыч с одним стражником в подпол лазил — все бестолку. Только травы сушеные, коренья уродливые, всякий мусор, да гнилое тряпье.
— Ну не знаю где еще искать, — говорил Сыч, было видно, что он устал, — в подполе пусто, кости только. Если только копать начать. Знать бы, что искать хотя бы.
— Если бы знать, — задумчиво отвечал солдат, поднимая на палке гнилую тряпку, — ладно, Сыч, пали хибару, палить-то ты вроде мастер.
— Добро, экселенц, сейчас сделаю.
Но все вокруг было сырым настолько, что даже облитый мерзким жиром хлам плохо горел. Хибара ведьмы сильно дымила и разгоралась с трудом. Но все-таки пламя победило. Когда весь дом был охвачен огнем, солдат сказал:
— Ладно, поехали домой.
⠀⠀
Добравшись до Рютте, солдат заехал на пепелище, где нашел управляющего и, с ним одного городского.
— А это кто? — спросил он.
— Нотариус, — хитро улыбался Крутец, — я пригласил его, что бы он удостоверил пожар, и что больше никакой собственности у Хирша здесь нет.