Барон опять отвернулся и опять молчал.
— И это все потому, что вы выпустили одну бешеную собаку из подвала.
— Хватит! — вдруг заорал барон и вскочил. — Хватит. Я вам уже сказал. Получите рыцарское достоинство — и я сам отведу Ядвигу в церковь, к алтарю. А когда Ядвига будет вашей женой…
— Я повешу ее служанку, — закончил солдат.
— Да хоть сожгите ее как ведьму. Кстати, в нашем герцогстве отравительниц сжигают.
— Так значит, сожгу. Если она меня не отравит.
— На том и порешили, — зло сказал Карл фон Рютте, заканчивая разговор.
Да, говорить больше было не о чем, и Волков пошел на улицу. Хотел пройти так, чтобы не видеть телегу с мертвым мальчишкой, пошел вдоль псарен, где он встретил Клауса и обрадовался возможности хоть как-то отвлечься от отравления.
— Ну, что? Есть следы упыря?
— Ищем, господин. Пока нет ничего, — отвечал егерь. — Вот завтра еще пройдусь разок по дороге к аббатству.
— Ищите, должен быть еще один трупоед.
— Знать бы где, господин.
— Если б знал — сказал, — отвечал Волков и крикнул Ёгану: — Неси ка арбалет! Хочу болты новые проверить.
А сам пошел в донжон, где за столом нашел монаха, управляющего Крутеца и сержанта:
— Монах, во дворе мальчишка в телеге мертвый, отпеть нужно и похоронить за счет барона.
— За счет казны? — переспросил управляющий Крутец.
— Да, за счет казны. Сержант, а ты собери мне всю дворню. Всю, вплоть до золотаря.
— Сейчас, господин? — сержант встал.
— Сейчас.
Сержант быстро собрал всех людей замка, даже баронесса вышла на балюстраду, чтобы посмотреть, что происходит во дворе. Волков забрался на телегу, где лежал труп мальчишки, осмотрел собравшихся и заговорил. Говорил он громко, так чтоб слышно было в донжоне:
— Сегодня кто-то пытался отравить меня, — он пристально поглядел на окна третьего этажа, солдат чувствовал, что из-за ставен на него смотрят, — мне в покои было принесено отравленное вино, этот мальчишка, — он указал пальцем на труп, — отпил немного этого вина. Так вот, — Волков достал из кошеля талер, поднял его над головой. — Эту монету получит тот, кто видел что-нибудь, или хотя бы слышал. Кто знает, или хотя бы догадывается, о том, кто принес вино и еду в мои покои.
Он уже в открытую смотрел на окна госпожи Хедвиги, и кричал именно туда.
— Знайте, по закону нашего доброго принца, отравителей сжигают. И я сделаю все, чтобы сжечь ту тварь, которая отравила мальчишку. А теперь расходитесь, работайте, и помните про талер, который я вам обещал.
Мертвого мальчика повезли к попу. Дворовый люд стал расходиться, а Ёган протянул солдату арбалет. Он же притащил плотный тюк сена, водрузил его на поленницу. Волков стал стрелять из арбалета, посылая один болт за другим в плотно скрученный тюк сена.
Арбалет был великолепен, совершенен. С легким стрекотом ключ натягивал тетиву, почти не требуя усилий, а рессора была настолько мощной, что болт просто исчезал с ложа после спуска, как будто его и не было. Мастер, сотворивший это чудо, хорошо знал, что нужно солдату, все вплоть о мелочей: и мягкий спуск, и прижимную пластину, которая прижимала болт во взведенном оружие так, что он не падал, как бы ты не крутил арбалет.
Волков опробовал и новые болты с серебряными наконечниками, они почти не отличались от обычных. Глядя на него, Ёган и стражники тихо восхищались его умением стрелять точно в цель, совсем в нее не целясь.
— Вот бы мне так, — говорил Ёган, — господин, где вы этому учились?
— Наверное, в гвардии, — заметил один из стражников.
— Нет, — отвечал солдат, в гвардию меня взяли как стрелка, там был конкурс, нужно было девять арбалетчиков, а приехало человек сто шестьдесят. Я стрелял сто двенадцатый, а в конкурсе занял второе место.
— Ух, — восхитился стражник. — Два из ста шестидесяти!