— Вот какого господина тебе надобно, — смеялся солдат.
— Да избавь Бог, — Ёган осенил себя святым знамением, — уж лучше обратно в мужики подамся. Да и там от него житья не будет. Он же с мужика все соскоблит. От него ж ничего не утаить будет, как только в дело мужицкое вникнет. А он вникнет, он въедливый.
А тем временем дошли они до своих покоев и слуга, не переставая жаловаться на молодого аудитора, помог Волкову раздеться. А когда тот разделся и завалился в перины, то даже не успел помечтать о прекрасной дочери барона, заснул сразу, несмотря на то, что Ёган все еще что-то бубнил, про молодого Крутеца.
⠀⠀
На заре коннетабль спустился во двор. Там сержант уже отправлял двух людей с егерем Клаусом пройтись по дороге до аббатства и заглянуть на остров с березами. А когда он их отправил, Волков сказал ему:
— Старосту Рютте в подвал с семьей, барон согласен.
Сержант кивнул и велел запрягать телегу и седлать себе коня, а Волоков же не спеша пошел в донжон завтракать, где за столом нашел монаха.
— А я про тебя и забыл вчера, — сказал он брату Ипполиту.
Тот вскочил из-за стола, кланялся.
— Где спал? — спросил Волков.
— Здесь, в людской.
— И как там? Лучше, чем в монастыре?
— Да нет, в монастыре у каждого своя келья. Спишь как граф, и помолиться есть где. А тут полати одни на всех, все спят вповалку. Душно, ворочаются, блох и клопов ловят. И спят все в одежде. Нет, в монастыре лучше.
— Ясно. Я живу в левой от ворот башне на уровне стены, будешь спать там. Правда, спать придется на полу.
— Спасибо, господин.
— Ты ел?
— Нет, только помолился.
— Поднимись на кухню, распорядись, чтобы еду несли.
Монах мялся и не шел.
— Ну, чего? — спросил солдат.
— А мне дадут?
— Скажи, что я велел.
Монах быстро ушел на кухню и вернулся также быстро, удовлетворенно произнес:
— Вам велели передать, что сейчас подадут.
Сели за стол ждать еду, но не дождались. Пришел стражник с ворот и доложил:
— Господин коннетабль, купчишка пришел к вам, битый. Говорит, пограбили его.
— В нашей земле? — коннетабль, чуть расстроился.
— Говорит, что в нашей. Вез скобяной товар в монастырь, а его на заре ограбили.
— Ну, зови, — морщился от досады Волков.
Купчишка с опухшим, битым лицом рассказал, что вез скобяной товар из Вильбурга в монастырь. Выехал в ночь, а на заре на него напали трое, били, забрали деньги, два с половиной талера, хотели убить, но купчишка вырвался и бежал через лес. Рассказав это, купец разрыдался: