Мужики не хотели говорить с городскими. Солдат отхлестал одного молодого и глупого мужика плетью, а толку-то… В раздражении Волков поехал в замок, не слезая с коня орал на весь двор:
— Сержант, где ты есть?
— Тут я, что господин нужно? — выбегал из донжона сержант.
— Старосту Рютте под замок, с бабой и всем выводком. Всех в подвал!
— Господин, — вдруг произнес сержант, вместо того, что бы кинуться исполнять приказ, — может, не будем так горячиться? Как бы чего не вышло. Как бы хуже не было.
— Что? Чего хуже то? — злился Волков.
— Ну, управляющий сбежал, так еще всех старост под замок посадить. Да еще мужика городские вопросами изводят, как бы не вышло чего…
— Чего не вышло? Говори, что ты все вокруг да около…
— Кабы мужик за вилы не взялся, — хмуро глядел на коннетабля сержант.
— Вот чтоб не вышло чего, и мужик за вилы не схватился, ты сейчас едешь в Рютте и возьмешь главного подстрекателя. Старосту и всю его семью под замок! — Волков чуть склонился с лошади и почти в лицо сержанту проорал: — Всех в подвал!
— Как изволите, господин, — со вздохом ответил сержант, но уходить не спешил, а продолжил, — а может нужно об этом барону доложить?
Волков что-то почувствовал. Помолчал глядя на сержанта и сказал:
— Барону говоришь, доложить… — он спрыгнул с коня, кинул сержанту повод, — хорошо, я схожу к барону, как ты хочешь, но почему то мне кажется, что ты просто не хочешь арестовывать старосту. Может ты с ним заодно? А?
Сержант сразу не ответил, а солдат ответа ждать не стал, пошел к барону.
Он хотел быстро обрисовать ситуацию и получить одобрение барона, но быстро не вышло. Барону было скучно, и он почти заставил Волкова сесть за стол, налил ему вина. Стал расспрашивать, казалось, его мало заботило, посадит солдат старосту в подвал или нет, на это он дал согласие почти сразу, а вот всякой мелочью он интересовался, переспрашивал. Лендлорду было скучно. Он не хотел отпускать Волкова. И больше всего его заинтересовало известие о том, что упырь, судя по всему, был не один. Барон стал расспрашивать о молодом монахе, о книге, а тут еще пришла баронесса с молодым бароном, их тоже все это интересовало, Волкову пришлось пересказывать все, вплоть до грустной истории о семье монаха. А затем стали подавать ужин и попытку уйти, добрая баронесса пресекла одной фразой:
— Господин Фолькоф, останьтесь, пожалуйста. Вы так редко у нас бываете.
Старый барон и молодой поддерживали ее, и солдат просто не смог отказать.
Остался сидеть за столом, вместо того что бы решать вопрос со старостой.
⠀⠀
Выйти из покоев барона он смог только когда стемнело. Конечно, можно было вызвать стражу, найти сержанта и послать его за старостой, но Волкову было откровенно лень, он славно поел, выпил много пива, и сейчас хотел только спать. А староста Рютте мог подождать и до завтра. Поэтому он пошел к себе в башню, где и встретил Ёгана. Тот был мрачен и не разговорчив, как обычно.
— Ну как прошел день? — спросил солдат, у слуги поднимаясь по лестнице.
— Будь он проклят, — лаконично отвечал Ёган.
— Кто? День или господин Крутец? — смеялся солдат, у которого было отличное настроение после пива.
— Да оба! Мы с этим городским объехали пол-поместья, лошади едва живы.
— На моих лошадях ездили? — насторожился солдат.
— С чего вдруг я на ваших лошадях буду ездить по делам управляющего? Из конюшни брали, сам управляющий выбирал.
— Хорошо, — облегченно произнес Волков, — а чем занимались?
— Да мотались туда-сюда, туда-сюда, а он все считает, да считает, считает да считает, да записывает все. И не угомонится никак и уже темнеет, а он: а тут, сколько десятин, а вот тут, сколько десятин, а это пары или не пары, а это озимые, а тут когда убирать. Всю голову, как дятел гнилуху, выклевал. И без еды весь день, только что поел!
— Ха-ха, — смеялся солдат, — а ты меня считал непоседливым, или как там?.. Неугомонным.
— Да по сравнению с этим, городским, вы добрый барин, этот же — чистый сатана. Неуемный. Еще и ленивым меня ругал. А у меня, вот не поверите, от него к полудню голова гудела, что твой улей в апреле.