— Не лавку и не амбар, — без всякой улыбки отвечал кавалер. — Велел я своему архитектору построить до зимы для вашего человека таможенный пост. Пусть будет в земле моей ваша таможня. Если дело торговое в Эшбахте пойдет, то и вам, ваше высочество, серебра прибавится.
Вот тут герцог улыбаться перестал. Карл Оттон Четвёртый, герцог и курфюрст Ребенрее, никогда не улыбался, когда дело касалось денег. К серебру он относился весьма серьезно. Это предложение, эта мысль кавалера ему понравилась и уже поколебала его желание наказать ослушника, Волков сразу это понял, и Брунхильда тоже это поняла.
— Таможня? — переспросил курфюрст.
— Да, ваше высочество. С вашим гербом и правом досмотра всех прибывающих в Ребенрее товаров.
— И для этого нужно всего лишь простить моего брата, — вступила в разговор красавица. — Уж простите его, друг мой сердечный, он вам еще пригодится.
Да, вот уже дурное настроение герцога растаяло, он был готов простить.
— Но как же… Не могу я вот так взять и простить. — Курфюрст все еще сомневался. Вернее, он уже искал способ разрешить дело прощением, но так, чтобы никто не усомнился в его силах. — Не знаю даже я, как мне объяснить это людям моим, чтобы доброту мою не сочли за слабость…
— Так сие легко разрешить, — предложила графиня, — возьмите да наградите брата моего, а не наказывайте.
Волков посмотрел на нее настороженно, а герцог удивленно, он и спросил ее:
— Как это — наградить? Что вы такое говорите? Я наказать его должен, а не наградить! Наказать за своеволие!
— Так в том и хитрость, вы возьмите, мой господин, да наградите его, как будто никакого своеволия и не было, а все было по вашему с ним тайному уговору.
— Ничего не понимаю! — Герцог покачал головой.
— Коли наградите его, то все подумают, что у вас и у брата моего был меж собой тайный сговор и что бил он горцев по вашему наущению, а ваша с ним вражда являлась лишь видимостью, чтобы все думали, как будто свару с горцами затеял он сам, а вы тут ни при чем. А теперь, как дело миром закончилось, и вам больше таиться нет нужды — и вы его награждаете.
— Это весьма мудро, — заметил Волков. — И об этом деле я буду всем говорить, что вы мне сию войну поручили тайно и тайно меня поддерживали, что вы и есть истинный победитель горцев.
Герцог смотрел то на кавалера, то на графиню, на его лице виделась растерянность, не присущая этому твердому и умному человеку.
— Какой коварный ум у вас, душа моя, — наконец произнес он. — Вы сами то придумали?
— Сама, — отвечала графиня, явно польщенная таким замечанием. — Так уж наградите братца, и все завершится благополучно, и все мы счастливы будем. А награда ему большая не нужна, ни серебра ему не требуется, ни земель с мужиками.
— И что же ему нужно? — спросил герцог.
И тут первый раз за все это время Волков почувствовал облегчение, словно камень с души упал. Брунхильда сделала свое дело: герцог больше не желал его наказывать.
— Так хоть титул ему дайте, пусть все удивятся. Братцу честь великая, а вам, мой господин, то обойдется лишь в стоимость чернил, — говорила красавица.
А Волков добавил:
— Да, мне будет великая честь, а нашему другу архиепископу Ланна от этого приключится большая изжога.
От этой простой мысли про архиепископа герцог вдруг даже стал улыбаться. Это ему очень понравилось.
— Хотел мне, значит, курфюрст Ланна устроить войну, а устроил мир с хорошим торговым договором. Что ж, изжога для ланнского попа стоит титула. — Герцог, все еще улыбаясь, повернулся и направился к столу, на ходу отдавая распоряжение: — Господин канцлер!
— Да, ваше высочество, — отозвался фон Фезенклевер, вставая.
— Запишите в разрядной книге Ребенрее, что с сего дня кавалер Фолькоф фон Эшбахт будет еще именоваться титулом барона, отныне он барон фон Эшбахт.
— Барон фон Эшбахт? Барон?! — удивленно переспросил канцлер улыбающегося герцога. — Господин Эшбахт теперь барон?
— Да, я дарую кавалеру Эшбахту и его детям право на титул. А вам, господа, я потом все объясню.
А господа, что пришли судить Волкова, сидели с каменными лицами, они ничего не понимали, лишь поглядывали на графиню: не иначе она это устроила.
Волков же низко поклонился герцогу.