— Будет исполнено, господин генерал, — отвечал Брюнхвальд.
— Господин капитан, — продолжал Волков.
— Да, господин генерал, — откликался Кленк.
— Южнее пушек выставьте сильные пикеты, чтобы со склона горы к позициям артиллерии не подобрались. Господин фон Реддернауф, у вас дело все то же, я хочу все знать, все видеть, что происходит вокруг, и сейчас, и ночью тоже.
— Да, генерал, — отвечал кавалерист.
— Инженер Шуберт, вам быть в подчинении у капитана Пруффа. Майор Роха, начинайте жечь посады, где вам укажут артиллеристы.
Кажется, Волков отдал все нужные распоряжения, но было еще одно дело, и для этого ему потребовался не кто иной, как молодой прапорщик.
— Максимилиан! — окликнул знаменосца генерал.
— Я здесь, — отозвался тот.
— Хочу, чтобы вы съездили к стене и переговорили с ними.
— С кем? — немного растерялся знаменосец. — С горцами?
Волков не счел нужным отвечать, а лишь с укором посмотрел на прапорщика и продолжил:
— Возьмите трубача, четверых гвардейцев и ветки зелени. Подъедете к стене и крикните им, что я желаю говорить со старшим.
— А если они не захотят?
— Не загадывайте, скажите, о чем я прошу, а уж коли спросят зачем, так ответите, что, дескать, не знаю я, что делать с пленными солдатами и пленным генералом. И если не захотят они о них говорить, так я всех пленных велю казнить прямо здесь, под стенами, чтобы горожане полюбоваться могли. Буду казнить и тут же в реку мертвых кидать. Так и скажите.
Максимилиан кивнул.
— Да, генерал, сейчас же и поеду.
— Максимилиан, — остановил его генерал.
— Да, генерал.
— Горцы хамы, будут браниться, задираться, так вы не отвечайте, не поддавайтесь, я за хладнокровие вас и выбрал.
— Да, генерал, — ответил прапорщик и пошел исполнять наказ.
А генерал, хоть время шло к вечеру, взяв с собой людей, поехал к южной стороне города посмотреть склон и гору. Он хотел знать, можно ли из южных ворот вывести незаметно людей для вылазки.
Стрелки Рохи тем временем, под вой старых баб и угрюмые проклятия не спрятавшихся в городе мужиков, тащивших из домов все, что можно было спасти, стали поджигать первые дома, стоявшие возле пригорка, на котором суетились саперы и артиллеристы. Роха, Шуберт и Пруфф наблюдали за этим с пригорка, который выравнивали под пушки саперы. И артиллерист указывал майору, которые дома жечь. Пруфф снова направил свою плеть и сказал:
— Вот все те дома, что левее кирхи ихней, к дьяволу.
— Вон те? — уточнял Роха.
— Да, будут мешать мне. И те, что у реки, тоже запалите, чтобы вся стена оказалась у моих ребят как на ладони.
— Сейчас запалю.
А Пруфф продолжал:
— Господин Шуберт, — он опять указывал плетью, — тут, фронтом к стене, поставьте корзины, насыпьте в них землю, пусть корзины будут в рост человеческий. Как они на эту стену пушки перетащат, сии корзины будут весьма полезны для укрытия от их огня. Тут насыпь сделайте, уклоном от бруствера, чтобы орудия после отката сами назад скатывались. Чтобы прислуга меньше уставала.
— Каков угол уклона? — спрашивал инженер.