Читать книгу «Путь инквизитора. Том 1. Том 2» онлайн.

— А я?.. Буду ли я еще тогда, переживу ли врага своего? Я ведь опять на войну еду, и война та будет пострашнее прежней.

— Будете, дядя, будете, — отвечала Агнес уверенно.

А он вдруг ей не поверил. Почувствовал, что не знает она наверняка, говорит, чтобы его успокоить. Поцеловал ее еще раз и пошел прочь.

Когда кавалер спустился, услыхал знакомый голос. То Фриц Ламме сидел за лучшим столом и уже в объятиях молодой и не худой трактирной девки с распущенными волосами, груди которой едва удерживались за лифом платья, и кричал разносчице на весь кабак:

— Где мое вино, толстуха Гретхен? Где пиво? Долго нам ждать? Неси скорее, а то у моей бабенки все пересохло!

Кричал он нагло, с вызовом, повелительно, как кричит любимец господина, гордый своей близостью к персоне и осознанием собственной важности. И смеялся потом беззубым ртом, видя, как пугается и суетится толстая разносчица. Ёж, другие женщины и мужички подозрительного вида, что были за его столом, тоже смеялись, кричали на Гретхен и требовали себе выпивки. А расторопный трактирщик лебезил перед ним и услужливо подгонял толстуху, чтобы важный гость не ждал лишних минут.

«Хорошо тебе тут, подлецу! Заводила, главный человек в кабаке. Да при деньгах, да при расположении господина, да при уважении. Ничего, сейчас Агнес спустится, тебе веселье-то подпортит, с собой заберет на важное дело».

Волков прошел, ими не замеченный, думая с усмешкой о том, что этой ночью выпить Сычу, может быть, не удастся вовсе.

Пока он не отъехал, прибежал дворовый мальчишка и сообщил, что от майора фон Реддернауфа приезжал вестовой и сообщил, что полк встал в десяти милях от Эшбахта и завтра до полудня окажется на месте. И что ландскнехты идут следом и прибудут через сутки.

Все шло по плану. Пока. Волков молил Господа, чтобы и дальше так продолжалось.

⠀⠀

⠀⠀

Глава 47

⠀⠀

Время. Оно не давало ему остановиться, не давало лечь и выспаться. Разве во сне дела переделаешь?

Гвардейцы были набраны из простых солдат, но даже им проводить дни и ночи в седле непросто, и лошадям непросто, хоть лошади гвардейцев очень хороши. А уж набранные в Ланне молодые господа так и вовсе чуть не падали из седел от усталости. Но Волков никому поблажек давать не собирался. Решили воинское ремесло осилить, так будьте добры терпеть. Это вам не бюргером жить, в перинах нежась до утренних колоколов. Тут все иначе, привыкайте. Сам же кавалер теперь ездил в карете Бригитт, не стесняясь: генералу не возбраняется.

Как только лошади поели, попили и немного отдохнули в ослабленных сбруях, так еще до рассвета он отъехал к амбарам. Волков должен был знать наверняка, что купчишка Гевельдас сделал все как надо. И главное — что собрал и оплатил баржи. Десять барж, в которые легко поместятся полторы тысячи солдат, уже должны стоять у пирсов. Чтобы, подойдя к пристаням, полк Карла Брюнхвальда в тысячу с лишним человек, считая арбалетчиков, и три с лишним сотни стрелков майора Рохи могли начать погрузку прямо с марша.

Десять барж должно быть у пристаней, и не меньше. С солдатами большая поклажа: и порох, и болты для арбалетов, и провианта с фуражом на пару дней. А еще пять десятков коней для молодых господ, для гвардии, для офицеров и для вестовых. Все должно влезть, поэтому он и брал баржи с запасом. И очень волновался о том, что может что-либо сорваться, или о том, что о его приготовлениях прознают враги в кантоне. В общем, для волнений и беспокойств поводов было предостаточно. Вот и гнал он в ночь своих людей, чтобы до рассвета оказаться на том берегу реки.

Приехал до рассвета, но, к радости молодых господ, оставшихся спать на берегу Эшбахта, нашел лишь лодку и поплыл в Лейдениц только с Максимилианом, Фейлингом и Габелькнатом.

В рассветном тумане посчитал порожние баржи, что обнаружил у пристаней. Почувствовал неладное, поспешил к Гевельдасу домой.

— Семь? — шипел он, хватая купца за ухо. — Всего семь? Я же сказал тебе — десять. Десять!

— Так нет больше, нет больше барж, людишки прознали, что я ваш друг, так боятся, прячут лодки. Но еще одна к вечеру сегодня будет.

— Боятся? Чего они боятся? — Волков выпустил ухо купца.

— Так вас же, у вас тут репутация дурная. Считают вас тут забиякой, обзывают раубриттером. Думают, что вы опять какую-то склоку начинаете. Боятся лодки потерять люди, господин.

— Я же сказал тебе не говорить, что для меня!

— Я и не говорил, так разве они без моих слов не догадаются? — Купец вздохнул. — Господин, может, все-таки хватит вам восьми лодок.

Вот как, как объяснить дураку, что две баржи, которые он называет по местному обычаю лодками, — это три сотни солдат? Целая рота! Как объяснить купчишке, что и сто лишних солдат, бывало, решали исход дела? А тут триста! Разве поймет этот дурень, что сам Волков и все его люди послезавтра поплывут на опасное дело, поплывут в пасть льва, и что каждый человек будет на счету. Каждый! Что он и так для скорости и тайны оставляет значительную часть своих сил на берегу, осмеливается высадиться на земле злейших людей лишь с половиной своих сил? То огромный риск, но разве этот глупый торгаш сие уразумеет? Нет. И не было смысла в объяснениях и уговорах, поэтому кавалер сказал тихо:

— Завтра к утру чтобы баржи были у пирсов. Двойную цену предлагай, где хочешь ищи, но чтобы баржи стояли. А не будет барж… Кирасу, шлем и пику я тебе найду… Со мной поедешь.

Купец закивал, лицо у него было кислое, прямо воплощение уныния и смирения перед судьбой, а не лицо.

— Попробую сыскать, — пробормотал он. — Этот мерзавец Плетт приехал и арендовал две баржи, и держит их, хотя ничего не грузит третий день.

— Плетт? — Волков помнил его. — Лесоторговец?

— Да, он и вся их компания рюммиконская тут: и он, и Фульман, и Вальдсдорф — все тут, проживают сейчас на постоялом дворе у купца Гафта.