Стала еще что-то говорить, да все с упреками, со всхлипами, со слезами в голосе. Захотелось наорать на нее, сказать ей, что она глупа и некрасива, прямо в ее отечное лицо, в заплывшие глазки, но он сдержался. Как бы там ни было, она носила его чадо, а пред людьми и Господом была его супругой. А что она ненавидела Бригитт, так имела на то право. И поэтому Волков лишь наклонился к ней, поцеловал в темя и сказал как можно более ласково:
— Госпожа моя, мне через несколько дней ехать на войну, а до того сделать надобно много всяких дел, вы уж не серчайте на меня.
Сказал и направился к дверям, а вслед ему неслось слезливое:
— Как на войну? Опять на войну? Когда же вы уже навоюетесь? Когда угомонитесь?
⠀⠀
⠀⠀
Глава 43
⠀⠀
На дворе уже карета запряжена, Бригитт приоделась в хорошее платье — в узкое, а живот выпирает. Уже садится в карету, Ёган собирается лезть следом за ней.
— Подождите, — остановил их Волков. — В город вместе поедем, а пока давайте съездим к реке.
— К реке? — удивилась Бригитт.
Они с Ёганом переглянулись. Ну, к реке так к реке. Все сели в карету. Тут Волков уже мог не стесняться: кроме Ёгана, этого никто не увидит, — кавалер сел рядом с госпожой Ланге и взял ее за руку. Ёган дипломатично отвернулся и уставился в окно.
— Господин мой, а куда же мы едем? — спросила женщина.
Он не удержался, быстро поцеловал ее в губы.
— Узнаете.
Ехать до реки недолго, вскоре они подъехали к амбарам, где у пирсов разгружалась баржа.
— Сворачивай налево! — скомандовал генерал, и кучер повернул с дороги на берег реки. — Да езжай дальше, дальше. К тому холму.
На холме Волков приказал кучеру остановиться, вылез сам, помог выйти Бригитт.
— Вам нравится здесь? — Он держал ее за руку.
Она оглянулась. С холма открывался прекрасный вид на реку.
— Да, — сказала красавица, — тут очень хорошо.
— Вон видите? — Он указал рукой.
— Да, это дом госпожи Рене, вашей сестры, — отвечала она.
— Верно, а вон сыроварня Брюнхвальдов.
— Вижу, да. А зачем вы мне это показываете?
— Как вернетесь из города, найдите нашего архитектора, скажите, что хотите построить дом на этом месте, пусть покажет вам рисунки, выберете, какой вам понравится. Пусть строит тут дом.
— Дом? — Ее глаза округлились. — Кому? Мне?
— Вам и вашему чаду, — отвечал Волков. — Я давно это место приметил. Архитектору скажите, чтобы все было: и колодец, и конюшни, и скотный двор, и большие окна от потолка до пола, как у князей, — все должно быть самое лучшее. Мебель самая хорошая, и посуда, и все остальное. Скажите ему… скажите, что у вас есть двадцать тысяч талеров.
— Спасибо вам, господин мой, — только и пробормотала она, причем без особой радости, на удивление спокойно. — Но мне можно дом и поскромнее, мне и двух тысяч хватит. А двадцать… Так это дворец будет.
— Что? — Он даже растерялся. — Почему вы отказываетесь?
Она молчала.
— Почему вы молчите?