— Меня и чин, и содержание майора вполне устроят, — сразу согласился кавалерист.
«И слава богу». Волков сейчас готов раздавать и звания, и деньги, и посулы. Ему было очень важно, чтобы офицеры оставались им довольны, чтобы были на его стороне, ведь солдаты на его стороне точно не окажутся. Большинству солдат не хочется идти воевать в кантоны: уж больно горцы страшны, больно свирепы и жестоки.
Генерал с новоиспеченным майором продолжили смотреть набранных кавалеристов. А после обеда появилась и следующая часть обоза. И с удивлением Волков узнал, что впереди, обогнав солдат и ландскнехтов, не говоря уже о телегах и пушках, шли правильной колонной пленные мужики, бабы и дети. А во главе их на хорошем жеребце ехал сам капитан Арчибальдус Рене.
— И что, — удивлялся Волков, — не падали они от усталости? Не просили пощады, не говорили, что больше не могут?
— Всякое было, — отвечал родственник, слезая с жеребца, — но начальник обоза полковник Брюнхвальд сказал, что не допустит отставания. Потому поблажки я им не давал. А когда один мужик сел на землю и заявил, что больше идти не может, что у него в брюхе что-то там болит, так я его велел повесить, чтобы другие видели и то было им для острастки. Первые дни людишкам тяжело пришлось, а сейчас ничего, расходились, ведь налегке идут, ни брони у них, ни железа. Шагай да шагай. В общем, с тех пор идут бодро. Правда, помирают немного.
— Немного? — Волков хотел знать подробности.
Капитан бодро отчитывался, словно заранее доклад готовил:
— Один мужик немолодой, две бабы хворые, одна из них тоже немолода, да два хворых чада. Ах да, еще один сбежал, кавалеристы его сыскали, так подлец прыгнул в реку, скрылся или утоп, нам неизвестно, не нашли его.
— А монах где? — спрашивал Волков, оглядывая людей, что усаживались вдоль обочины дороги.
На вид люди хоть и грязны, хоть и усталы, но кажутся вполне упитанными.
— Обычно в конце колонны с последними шел, — отвечал капитан, — да вон и он.
А монах уже подходил к генералу, кланяясь и улыбаясь, и Волков был рад его видеть.
— Ну, как ты, брат монах?
— Что со мной будет? Как вы, господин? Как болезнь ваша в груди? Не докучает?
— Помогло твое зелье поначалу, а после хворь долечил один искусный лекарь.
— Искусный лекарь? — удивился брат Ипполит и потом, поняв, о ком идет речь, добавил: — Ах вот как!
А Волкову разговоров было уже достаточно, и он сказал:
— Друзья мои, обещал я архиепископу сто душ мужиков.
— Сие очень щедро, — заметил капитан Рене.
Волков так скривился, что и Рене, и монах поняли, что обещание это кавалер дал не с радостью, и продолжил:
— Отберите сто мужиков для его высокопреосвященства, отберите самых старых и квелых, коли у них будут семьи, так не разлучайте, пусть бабы их и дети с ними идут. В общем, сто душ мужиков и баб с детьми, общим числом чтобы всех было не больше двух сотен. По именам перепишите и отведите на центральную площадь, туда, где стоит кафедрал архиепископа, там и его дворец рядом. Канцлеру курфюрста их по описи сдайте.
— А с остальными что делать? Дальше гнать? — спросил Рене. — Или остальных ждать будем?
— Нет, раз они так хорошо ходят, так пусть вперед идут, им еще до зимы нужно дома в Эшбахте построить, скотину закупить, землю поделить и поля распахать в зиму. Времени немного. Ведите их, господа. Сегодня переночуйте тут, покормите людей как следует и завтра на заре выходите, взяв с собой обоз и провиант. Дальше сами пойдете, полки тут пока останутся на пополнение.
— Будет исполнено, господин генерал, — отвечал капитан Рене.
— Хворых нет, дойдем быстро, — пообещал брат Ипполит.
⠀⠀
Карл Брюнхвальд пришел со своим полком следом за пленными и ничего нового генералу не сообщил: дошли, слава богу, больных столько-то, померших столько-то, дезертир был всего один, так повесили его. Серебро цело, едет перед полком Эберста. Генерал и его первый помощник, немного посовещавшись, решили встать лагерем у города на несколько дней, чтобы разобраться с пополнением.
Часть пополнения, та, что взяли в Нойнсбурге, уже была в войске, уже была распределена, но большая, главная часть новобранцев была набрана в Ланне. Теперь их требовалось распределить по ротам и полкам. Послали людей за сержантами, что нанимали солдат в Ланне, и ближе к вечеру те стали приводить в лагерь набранных солдат.
А пока их ждали, пожаловал Роха со своими стрелками, приехал усталый и похудевший Максимилиан. Видно, ответственное задание давалось молодому человеку нелегко. Он был чумаз, словно не умывался и от ящиков с серебром не отходил сутками напролет.
— Спал мало, — отвечал молодой прапорщик, поясняя отцу и генералу, которые его встречали, свой усталый вид. — Боялся, что разворуют, ходил проверял день и ночь.