Читать книгу «Путь инквизитора. Том 1. Том 2» онлайн.
— Чертов водонос! Вот так продвигаются они по службе!
А он только посмеивался в ответ.
⠀⠀
Тот человек, которого кавалер ждал и которому уже собирался сам нанести визит, наконец появился. Жид Наум Коэн был помят и выглядел уставшим.
— Три дня гнал лошадей к вам, — говорил он, по-стариковски шаркая ногами и всерьез опираясь на палку.
Молодые господа смотрели на посетителя весьма удивленно, не понимали юноши, как Рыцарь Божий может принимать в доме своем христоубийцу, да еще предлагать ему сесть за стол.
— Садитесь сюда, прошу вас, — говорил Волков, указывая на стул рядом с собой.
— Поздравляю вас, друг мой, с большим делом, вижу я, что не ошибся в вас. Враг побит и рассеян, сам император вами восхищен был.
А Волков смотрел на старика и вдруг стал понимать, что не для того тот коней три дня гнал. Что победа для Коэна не много значит, что говорить он собрался о другом. «О серебре, конечно. Ну что ж, давай поговорим про мое серебро, потому я на все предложения и не соглашался, что тебя, старик, ждал, хочу твою цену услышать».
И Волков не ошибся. Старик повернул голову, посмотрел на молодых господ, сидевших в конце стола. Волков этот взгляд сразу понял.
— Ступайте на двор, господа.
Молодые люди вышли. А Коэн, убедившись, что они теперь с кавалером остались наедине, начал говорить. Думал генерал, что гость торговаться примется, да просчитался, не затем Коэн коней гнал.
— После победы вы взяли большой трофей, полон взяли. Думаю, вам досталось всего немало. Ведь немало?
— С чего бы вам мои деньги считать? — поинтересовался кавалер.
А Коэн словно вопроса не слыхал.
— К добыче по праву вашей вы еще присовокупили и не свое!
«Ах вот ты о чем!»
— Что же не свое я присовокупил? — уже тоном не удивленным, а скорее холодным спрашивал кавалер.
— То серебро, что взяли вы из реки, — спокойно отвечал Коэн. — Надобно будет его вернуть.
— Вернуть? — Волков едва сдержался, чтобы не усмехнуться, чтобы даже не засмеяться ему в лицо.
— Да, вернуть, — твердо повторил Коэн. — Ну, за исключением той части, что вы уже отдали в дар его высокопреосвященству. Ту часть серебра будем считать утерянной, я уговорю хозяев, что то серебро ушло безвозмездно.
— Уговоришь хозяев?! Что ты там себе надумал? Обозлить меня желаешь? — Теперь уже кавалер смеялся, не скрываясь. — Знаешь, жид, сейчас я сижу и думаю: а не позвать ли мне моих людей. Позову — пусть принесут мне мой любимый топор или крепкий люцернский молот. Возьму, что принесут, да и убью тебя. Одним ударом убью. Или нет, не буду я благородное оружие о тебя марать, прикажу гвардейцам повесить тебя на заборе. Я всех мерзавцев на заборе вешаю.
— Я тут ни при чем, — вымолвил Коэн, а сам повернулся и посмотрел на своего человека, который стоял у дверей: на месте ли, успеет ли помочь. — Я лишь посланец тех людей, хозяев серебра. Уверяю вас, друг мой, те люди влиятельные.
— Влиятельные? — Волков уже и впрямь начал раздражаться. — Кто они? Может, это сам император? Так он мной доволен, брошь подарил мне за победу, брошь дорогую. Недавно штатгальтер его у меня был. — Кавалер заметил удивление во взгляде гостя. — Что, не ведал про то, жид? — Волков зло рассмеялся и продолжил: — Или, может, курфюрст какой на меня обозлится? Так то мне уже не страх, я с одним курфюрстом уже враждую не первый год. И с другими готов за свое серебришко повраждовать. Ну, жид, говори, кто те влиятельные люди.
— Те люди весьма влиятельны, господин рыцарь, вы даже не знаете, с кем распрю затеваете!
— Знаю, — прорычал Волков, — знаю. То купчишки богатые из Нижних земель или из Экссонии, а может, и те и другие вместе. Поганые еретики, сволочь, торгаши. — Тут кавалер, нагнувшись, схватил гостя за плечо, подтянул ближе к себе, заглянул ему в лицо и щелкнул пальцами перед носом Коэна. — Вот так пальцами щелкну и буду знать их имена. Это не я не знаю, с кем связываюсь, это они не знают, с кем связываются. — И взгляд его в это мгновение так холоден был, так страшен, что Коэн попытался отстраниться, но кавалер держал крепко. — Что твои купчишки мне сделают? Войну затеют? Горцам еще денег дадут? Это им дороже потерянного серебра станет, много дороже. А если я еще и побью горцев? Тогда вообще, считай, деньги на ветер кинули. Или что, сеньору моему на меня пожалуются? — Кавалер только усмехается. — Что еще? Убийц наймут? Так это им денег не вернет, а я про то опять же узнаю. И такое им устрою, что они кровью блевать будут, а их дети язвами изойдут. Ну, говори, жид, чего еще мне бояться от твоих влиятельных людей?
— Коли так, то нечего вам бояться, господин рыцарь, — разумно предположил гость, вставая.
— Ну а раз ты так считаешь, то иди и напиши дружкам своим про это, — успокаиваясь и выпуская гостя, произнес генерал. — Ступай, пиши. Дурак старый! Бог свидетель, ждал тебя как гостя желанного, а теперь видеть тебя не хочу. Убирайся.
Наум Коэн уходил, кланяясь и кланяясь, чтобы больше не злить яростного генерала. А когда ушел, кавалер откинулся на спинку стула и вздохнул: «Жаль, что ушел. Я уже думал, что он хоть малость поторгуется за серебро. А он о том и словом не обмолвился, наверное, взялся для купчишек это серебро у меня отобрать за долю для себя. И не вышло. Вот купить и не попытался. И опять я ярился, готов задушить уже был вора этого. А гнев — это грех. Агнес и монах в один голос велят держать себя в руках. А как тут удержишь? Один воры вокруг. Одни воры».
Как стало темнеть, поехали в купальни. С Волковым из молодых господ были Георг Румениге, Рудольф Хенрик, Людвиг фон Каренбург, самый юный из всех Курт Фейлинг и, конечно, тот, кто брался устроить вечер, — Стефан Габелькнат. В охрану кавалер взял сержанта Хайценггера и четверых гвардейцев.