— Меня зовут фон Тиллер.
— Это будет поединок?
— Да, — ответил фон Тиллер.
— Пусть остальные господа подтвердят, что это будет поединок.
— Это будет поединок! — Крикнул один из нападавших.
— Кто это сказал? Кто говорит один за всех? Пусть назовет свое имя!
Но ему никто не ответил.
— Тот, кто говорил за всех, пусть назовет свое имя, — настоял солдат.
— Мое имя Максимилиан фон Шлоссер. Я говорю, что никто не обнажит меча кроме Тиллера, это будет поединок.
— Хорошо, я принимаю ваш вызов, фон Тиллер, — произнес солдат и крикнул во двор: — Откройте ворота графу и его друзьям.
— Вы с ума сошли? — прошептал Томас. — Они вас убьют.
— Успокойтесь, — сухо ответил Волков и начал спускаться во двор.
Там, внизу, у лестницы, его за руку поймала госпожа, зашептала испуганно:
— Не открывайте ворота, прошу вас.
— Не волнуйтесь, идите в свои покои, они вас не тронут.
— Я знаю, но они убьют вас.
— Они дали слово, они рыцари.
— Они пьяные юнцы.
— Не волнуйтесь.
— Они все с детства упражняются с оружием.
— Они упражняются с оружием, а я им воевал.
Он поглядел ей в лицо. Было темно, но на женском лице даже в полутьме читалась тревога.
— Идите к себе, все будет хорошо. — Он погладил ее по волосам.
— Я никуда не пойду, — заупрямилась она.
— Тогда спрячьтесь, чтобы они вас не увидели.
— Хорошо.
Во двор замка въехало девять всадников, все они были молоды, в возрасте от шестнадцати до двадцати лет. Дворня с факелами и лампами стояла ни жива, ни мертва. Солдат ждал их молча, стоял, уперев руки в бока. Сзади него стоял Ёган с арбалетом, Томас с алебардой и два воина, стражи замка. Один из юнцов подъехал к ним и крикнул:
— Это вы коннетабль Рютте?
— Я, — ответил Волков. — А вы, как я полагаю, фон Тиллер?
— Да, я, — чуть заносчиво ответил мальчишка.