⠀⠀
Том I
Инквизитор
⠀⠀
⠀⠀
Книга первая
☠
Нечто из Рютте
⠀⠀
⠀⠀
Пролог
⠀⠀
Слуги приносили блюда с жареной курицей и рисом, с черной кровяной колбасой, с белой ливерной. По зале распространился запах пряной, вкусной еды. Солдат даже не шелохнулся, не покосился на еду. Казалось, ничего не производит на него впечатления. Казалось, что он каждый день бывает в личных покоях епископа, каждый день ходит по желтым паркетам, прикасается к дорогой мебели, кладет руки на красные скатерти, видит образа в серебре, золотой крест и смотрит в огромные застекленные окна от потолка до пола. Солдат даже не обращал внимания на агрегат, стоящий в углу, из которого доносились разнообразные механические звуки и под которым качался маятник, он не глядел на удивительную вещь — на часы.
Монах еще раз отметил про себя, что если это и солдат, то он весьма не прост. Если бы он был действительно простым солдатом, то он бы разглядывал залу с открытым ртом, ведь одно блюдо из серебра с курицей и рисом сопоставимо с годовым жалованием солдата.
На самом же деле все было не совсем так. Кое-что действительно произвело на солдата большое впечатление. И это были не часы, и не серебряная посуда. И то, и другое он видел уже не раз. Он даже ел с серебра. Мало того, он был грамотен и мог различать время, но вот такие окна… Да, окна произвели на него впечатление. В комнате было светло, как на улице. Ни свечи, ни лампы, ни факела не были нужны, и это было удивительно. Но он не проявлял удивления. Взглянул, оценил, отвернулся.
Тем временем слуги почти бесшумно приносили новые блюда: серый паштет, листья соленой капусты с фиолетовой моченой морковью и яркими красными ягодами, пирог не понятно с чем, вино в великолепном стеклянном графине, судя по цвету, не местное. Они поставили посередине стола две тарелки, одну в другую. Солдат не понял для чего это. Рядом положили несколько ножей разных видов и вилки. Рядом поставили еще тарелку, но поменьше.
Солдат был голоден, но на эту еду он не рассчитывал. Он был почти уверен, что епископ никогда не пригласит его к столу. Хотя в его жизни бывало всякое. Он сидел за столом с благородными людьми, но уж точно не с епископом. Слуги принесли блюдо с рыбой, рыба была простой, речной. Еда простолюдинов. Монах встал у окна продолжая теребить четки. Стрелка на часах казалось, замерла, а слуги носили и носили какие-то блюда на стол: соусы нескольких видов, резаный окорок, маринованный чеснок, два вида хлеба. Хлеб был горячий, только из печи. Когда они перестали носить, то встали у стены и замерли. Солдат понял, что скоро придет и сам епископ Густав. Так и случилось, вскоре он действительно появился. Шумно сопевший и шелестевший дорогими одеждами, грузный, в огромной широкополой шляпе стоимостью в целое состояние, он появился сразу, как только влетевший в залу лакей распахнул двери. Чопорная тишина и пустота мгновенно закончились. Епископ заполнил собой все пространство. В комнате появился хозяин. Он сразу сел за стол, а лакей снял шляпу с его головы. Монах встал за его спиной, сделал жест пальцами и все слуги кроме одного покинули залу. Епископ осмотрел стол и только после этого взглянул на солдата.
— Это о тебе мне писал аббат Дерингхоффского монастыря?
— Надеюсь, что так, — отвечал солдат, поклонившись достаточно низко.
Епископ посмотрел на него внимательно. Про себя он делал вывод: «Из простых, но хочет выглядеть благородным». Солдат тоже смотрел на него внимательно и тоже делал выводы.
«Попу за шестьдесят, жирный любитель излишеств, скорее всего тупой и капризный».
— Как тебя зовут? — спросил епископ.
— Ярослав Волков, — ответил солдат.
— О, ты из этих… из восточных?
— Мой отец был с востока, а мать урожденная Руудсдорфа, господин.
Монах тут же подскочил к солдату и зашипел в ухо:
— Ты должен обращаться к епископу «монсеньор».
— А не схизмат ли ты? — спросил епископ, указав вилкой на одно из блюд.
Слуга тут же кинулся накладывать еду из блюда в тарелку епископа.
— Нет, монсеньор, — ответил солдат. — Матушка привела меня в лоно истинной Церкви.
— Да благословлена будет мать твоя, спасшая тебя от ереси.
Солдат хотел ответить, но в этот момент один из слуг внес в залу большое блюдо с жареной свининой. Свинину только что сняли с огня. Большие куски свинины с салом, горячий жир, наполнили комнату дурманящим ароматом. Солдат невольно вздохнул. Епископ заметил это. Он стал выбирать себе куски мяса, обжигался, но вилкой не пользовался. Монах подошел к нему сзади и тихо произнес:
— Монсеньор, хочу вам напомнить, что доктор Фибер не рекомендует вам есть больше одного куска.
— Я помню, — сухо ответил епископ, бросая себе в тарелку большой кусок горячего мяса, а чуть подумав, еще один.
— У вас будет изжога, — напомнил монах.
— Ну, так сделай мне воды с мелом, — сказал епископ, с хрустом разламывая свежайший хлеб.
— Я, конечно, сделаю, но вам нужно есть меньше жирного.
— Оставь меня в покое, слуга Люцифера, — рявкнул епископ и ударил рукой по столу так, что звякнули тарелки. — Вина мне кто-нибудь нальет?