— Милая, открой глаза, — нежные интонации проникают в душу.
Я должна убедиться, что мне все это чудиться. Тяжело смириться с надвигающимся разочарованием, но это лучше, чем пребывать в блаженном неведении. Если я буду верить, что Денис рядом, то просто напросто сойду с ума. Нельзя этого допустить!
Глубоко вздыхаю. Собираю остатки воли в кулак. И распахиваю глаза.
Глава 51
Перед глазами все плывет. Моргаю. Кое-как сосредотачиваюсь. Распахиваю рот и тут же закрываю его. Не верю… Просто не могу поверить. Тру лицо ладонями. Слышу, как мужчина шумно втягивает воздух. Кажется, рычит. Открываю глаза.
— Денис, — сиплю. — Денис! — кричу.
Слезы счастья, облегчения, боли текут по щекам. Бросаюсь к мужу. Зарываюсь лицом в его грудь. Мягкая ткань белой рубашки ласкает кожу. Горячие ладони ложатся мне на спину. Прижимают к твердому телу. Аккуратно поглаживают, успокаивая. Вцепляюсь пальцами в отвороты распахнутого пальто. Судорожно сжимаю их. Боюсь, что если отпущу, то видение растворится в воздухе.
— Не верю, — сдавлено шепчу. — Не верю. Боже! Спасибо!
Слова льются потоком. Сама не понимаю, что говорю. Пытаюсь вжаться в Дениса.
— Все хорошо, — он целует меня в макушку. — Все хорошо, — сдавливает мое тело сильнее. — Прости меня, — дотрагивается губами до виска. — Маленькая моя, прости меня, — проводит ладонями по волосам, берет мою голову за щеки, отодвигает от себя, осматривает. — Подонок! — выплевывает. — Ему не жить!
Только сейчас понимаю, что где-то там наверху еще есть Егор. Напрягаюсь. Страх возвращается с новой силой.
— Нам нужно уходить, — испуганно смотрю в лицо Дениса.
Суетливо отталкиваюсь от него. Пытаюсь встать, но муж хватает меня за руку, снова прижимает к себе.
— Все хорошо, расслабься. Тебя больше никто не обидит, — он кладет руку мне на затылок, закрывая от всего мира.
Прижимаюсь ухом к его груди. Стук мерно бьющегося сердца успокаивает. Прикрываю глаза. Наконец позволяю себе расслабиться.
— Пойдем? — спустя время Денис осторожно тормошит меня за плечо. — Давай выбираться из этого места.
Он брезгливо осматривается. Встает. Сразу же подрываюсь за ним. Боюсь остаться одна.
— И вот с этим ты… — Денис грозно шепчет. Вздыхает. — Я убью его!
— Не надо, — тут же хватаю его за руку. — Пожалуйста, — сжимаю ладонь. Денис дергается, но тут же застывает. Как-то обреченно смотрит на меня. — Давай просто уйдем. Прошу! Я не хочу больше здесь быть. Я…
Всхлипываю. Мне нужно выбраться из этого гребанного подвала! Стены давят до такой степени, что все тело зудит. Сдвигаю брови к переносице, умоляюще смотрю на Дениса. Он прикрывает глаза, спустя мгновение распахивает их. Опускает напряженные плечи. Кивает. Облегчение чуть не сносит меня с ног. Несмело улыбаюсь.
— Ладно, пойдем, — Денис направляется к двери, ведя меня за собой.
Мы выходим в кухню. На улице уже смеркается. Проходим коридор, но вместо входной двери сворачиваем в противоположную сторону. Попадаем в огромную гостиную с панорамным окном вместо одной из стен. Напротив входа пляшет пламя зажженного электрического камина. Напротив него стоит бежевый бархатный диван с двумя креслами по бокам. Стены отделаны деревянными панелями. Больше в комнате ничего из мебели нет.
Зато посередине стоит Егор, прижатый коленями к полу. Два амбала в черных костюмах удерживают его за руки и плечи. Марат Альбертович мерит гостиную грузными шагами. Полы серого пальто взлетают при каждом развороте. Мужчина делает очередной поворот и застывает, видя нас.
— Аврора, девочка моя, — Марат Альбертович бросается в нашу сторону. — Боже, что он с тобой сделал? — тянется к моему лицу, но останавливается на половине пути. — Скотина! — разворачивается к сыну. Орет. — Ты в своем уме? — делает шаг к нему.
— Это все твоя вина! — Егор поднимает голову. Злобно смотрит на отца. — Не надо было отдавать фирму другому.
— Ты бы ее развалил, как и свой брак! — рычит Марат Альбертович.
— Это ты уничтожил мой брак! — Егор пытается встать, но его снова припечатывают к полу. — Если бы не ты, я бы все еще был с женой. Она не ушла бы от меня из-за приближающейся бедности.
— Она ушла от тебя, потому что ты ее бил! — Марат Альбертович всплескивает руками. — Ты себя слышишь? Маша любила тебя, а ты извел ее ревностью. Так потом и руки распускать стал. Думаешь, просто так я требовал от Дениса почитания семейных ценностей.
— Да они тоже разводятся, — Егор злорадной улыбается, кивает в нашу сторону.
Напрягаюсь. Кошусь на Дениса. Но на его лице не проскальзывает ни единой эмоции. Он твердо смотрит на Егора.