– Аля, ну ты совсем дикая, – Вилли покачал головой. – Вот что значит «дитя леса». Конечно же, Верховная тебя не видит. Это же обыкновенная монета достоинством в два с половиной бубля. Видишь, тут изображены крупные цифры – два и пять?
– Но нам ведь нужен только один бубль.
Возьми эту монету. – Старичок весело подмигнул. – А полтора бубля тебе пригодятся через четырнадцать минут и тридцать три секунды.
– Спасибо. – Аля с гордостью протянула Вилли монету. – Держи, Вилли, покупай свой несчастный бякобук. И что бы ты без меня делал?
– Ух, Аля, мы ведь незнакомы с этим… пожилым существом, – растерялся ухарь. – Брать чужое нельзя, разве ты не знаешь?
– Мне – можно. Я – бяка. К тому же я сказала «спасибо», а это, между прочим, волшебное слово.
Старичок исчез, как будто его и не было, а остальные покупатели сразу же потеряли к бяке всякий интерес и снова занялись своими делами.
– Как странно, – Вилли покачал головой. – Что это за чудак, и откуда он тебя знает?
Вилли и Аля рассчитались с продавцом, дождались, пока тот обернул бякобук целым килограммом упаковочной бумаги, перевязал прочными верёвками и даже прикрепил сбоку красный шёлковый бант. Сдачу Аля крепко сжимала в руке: эти полтора бубля она не собиралась тратить в ближайшие десять лет.
Друзья вышли из отдела и уже направились к эскалатору, но тут внимание Али привлекла яркая вывеска с изображёнными на ней очками. Очки корчили уморительно смешные физиономии – то смеялись, то плакали.
Аля поймала Вилли за хвост.
– Смотри…
Вилли тоже не удержался от улыбки.
– Ух, пойдём-ка, посмотрим.
«Добро пожаловать в секцию „Колдочки“!» – надрывался смешливый голос из громкоговорителя у входа в отдел.
За стеклянным прилавком стоял унылый-преунылый злыдень салатного цвета.
– Хотите примерить? – он равнодушно кивнул в сторону своего товара.
Аля присмотрелась к очкам повнимательнее. Они были разного цвета, разной формы, но все очень красивые.
– А можно вот эти примерить, пёстрые? – спросила Аля.
Злыдень достал очки в круглой оправе со стёклами самой весёленькой расцветки.
– Это колдочки смеха, – сказал он.
Бяка нацепила на нос очки и уставилась на злыдня. «Что-то здесь не так», – промелькнуло в голове. – Вдруг она заметила на злыдне белое ситцевое платьице в мелкий цветочек. Рукава-фонарики, кружевной воротничок. Печальная салатная физиономия злыдня выглядела просто уморительно на фоне розового кружева. Бяка так и покатилась со смеха. «Интересно, а платье длинное?» – подумала она и заглянула под стол. Платье оказалось коротеньким, выше колена. Из-под отделанного воланом подола выглядывали кривые тощие ноги злыдня, а внизу… Умереть можно со смеха… На ногах были лыжи!
Аля зашлась хохотом, даже живот заболел, но уже через минуту чья-то холодная лапа сняла с неё очки.
– Хватит ржать надо мной, – сказал злыдень. – Много вас тут таких ходит, всем посмеяться хочется. А я причём? Примерь лучше другие.
Аля вытерла слёзы с глаз.
– Вилли, погляди: очки влюблённости. Хочешь примерить? – Аля хихикала и никак не могла успокоиться.
– Нет, спасибо.
– А вот очки «антистрах», – Аля показала пальцем на большие круглые очки с жёлтыми стеклами, в толстой чёрной оправе. – Вилли, ты чего больше всего боишься?
– Всё, Аля, пойдём, хватит дурака валять. – Вилли схватил бяку за руку и потащил к выходу.
Уже на первом этаже, в холле, друзья вновь увидели задохлика, с которым вместе вошли в универмаг. Он тоже собирался уходить. Вид у задохлика был жалкий и испуганный, и он тоже, кажется, их узнал – словно нарочно, жался к ним поближе.