Характер Уинтер на меня влияет. Я становлюсь меркантильной.
Так и превратится в саму Уинтер не долго.
— Мэтр Де-Грегори, — с мольбой обращаюсь к мужчине, едва успев увернуться от булавки, которую в меня едва не всадила случайно его помощница. — Платье очень красивое, но оно слишком торжественное. Можно его упростить.
Мэтр услышав меня, покрывается пятнами.
— Я не разумею, что несет эта…гм…лэди? — он обращается к помощницам. — Я творить красоту, делать божественно. Упростить — к простолюдинам. Мож мне еще и шелк на ситец заменить?
Отличная идея, люблю ситец.
Вслух я конечно это не произношу. Боюсь, что мэтр из меня куклу Вуду сделает.
— Материал устраивает, а вот все остальное…
— Ни слова больше! — восклицает мэтр. — Ничего не хочу слушать. Мене треба уважать мои профессионально вкус!
Кто-то стучит в дверь и мэтр кричит страшным голосом:
— Затворено! Невозможно, невозможно так работать!
Ох, ё-мое…
Подготовка к мероприятию с подгонкой наряда выливается в настоящий апокалипсис.
С трудом удается отстоять право уменьшить вырез на спине и содрать «лишние» на мой взгляд рюши в районе декольте. О последнем я кстати быстро жалею. Без дополнительного пышного декора вырез платья слишком откровенно подчеркивает ложбинку.
Ладно, прикрою шарфиком. Препирания с Де-Грегори и так выжали из меня все соки.
Чуть позже я спустилась в парадный холл. Наряженная как новогодняя елка. Мне сделали красивую высокую прическу, открывающую затылок и с выпущенной прядью на висок, чтобы прикрыть ссадину. Марлю разумеется сняли. Нос подпудрили, щечки подрумянили. В ушах и на шее с элегантным блеском сияют подарки дракона.
— Ах, ну какая же красавица, — Летти, увидев меня, вскидывает руки к лицу, смахивая слезы восторга. За ее спиной в парадной выстроились в ряд остальные служанки. — Вы только посмотрите. Наша миледи настоящая принцесса.
Девушки одновременно то ли хмыкают, то ли кивают.
Барон Блеквуд с восхищением сравнивает меня с матерью Уинтер, отмечая, что Миробелле тоже шли изумрудно-зеленые тона.
Очень мило.
Лично я чувствую себя не сильно комфортно. Хотя личность Уинтер смягчает это чувство.
Когда мы покидаем поместье, двигаясь в центр столицы, ловлю противоречивые ощущения.
С одной стороны, сложно скрывать восторг.
Смотрю на мелькающую за окном кареты архитектуру.
Боже… Красиво. Особенно, когда приближаемся к центру. Величественно, масштабно.
Арки с барельефами, подсвеченные множеством фонарей. Кружевные фасады, кокетливо выступающие над гладким камнем. Башни с острыми шпилями, устремленные ввысь к звездному небу. Широкие улицы, на которых продолжает кипеть жизнь, гуляют пары, уличные торговцы предлагают купить цветы и сладости. Зазывалы, приглашающие в пабы и чайные салоны.
Пестрые витрины магазинчиков и искрящиеся в тепло-холодном свете фонарей и луны брызги фонтанов, словно россыпь многочисленных бриллиантов и золотого конфетти.
Но с другой стороны, я ловлю дежавю.
И не только из-за книги, где эти улицы описывались. И моста, через который мы недавно проезжали.
Дело в другом, я словно лично видела и мост и неспешно плывущие по мерцающей глади черной воды корабли, свернувшие белоснежные паруса.