– Быстрее! Поезд починили! – услышала я на бегу.
Герцог сейчас казался чертовски привлекательным. Это было не холеный аристократ с присущей всем аристократом ленцой. Это был решительный мужчина с резкими движениями. Темные волосы разметались по плечам. Камзол был расстегнут, а грудь вздымалась от дыхания.
Я не успела опомниться, как меня потащили по сугробам. Я видела свою цепочку следов, которая уходила вдаль. Ничего себе? Это я столько прошла? А почему я ничего не помню? Причем, судя по следам, я петляла какими-то восьмерками, словно кружилась в танце.
– Быстрее! – резко произнес герцог, таща меня через очередной сугроб. – Тут, дорогая моя, есть дорога напрямик! Мадам, быстрее! Поезд уйдет без нас!
И тут, словно в подтверждение его слов, я услышала еще один гудок поезда!
Протяжный, чуть свистящий, он тут же вернул меня в чувство, и я ускорилась, чувствуя, как меня тащат на буксире по сугробам. Туфли вязли в снегу, замедляя мой ход. Но я старалась изо всех сил.
В просвете деревьев я увидела длинную заснеженную змею поезда.
Но до него было еще так далеко!
– Мы не успеем, – в отчаянии прошептала я.
– А мы постараемся! – прорычал герцог на ходу. Он подхватил меня на руки, заставив ойкнуть.
– Вы… – возмутилась я, представив какое это удар по репутации.
Одно дело, когда изменяет муж. И совсем другое, когда тоже самое делает жена.
Если к мужским изменам общество относилось с шутливой терпимостью, мол, кто из уважающих себя джентльменов ни разу не заглядывал в декольте красивой продавщицы? Кто из джентльменов ни разу не позволил себе ущипнуть за прелести премиленькую горничную? Или подарить золотую булавку очаровательной работнице борделя за особые заслуги перед его либидо?
То к женским изменам отношение было презрительным и осуждающим. Репутацией красавицы помоют салоны, выжмут из ее жизни все возможные компрометирующие факты, а потом повесят на веревку, как старую тряпку, чтобы ее полоскали все, кому не лень.
Но если мужчина не вылезает из чужих постелей – это считается обычным делом. При этом жена должна делать вид, что упорно не замечает ничего. И вести себя непринужденно, даже если при ней муж ухлестывает за другой.
– Быстрее! – послышался голос дракона, а поезд издал третий гудок и выдохнул паром.
До него оставалось еще метров двадцать. Я увидела, как он двинулся, ускоряясь с каждой секундой.
– Будем прыгать! – послышался выдох на ухо. – Вы готовы? На счет три!
Прыгать? Он в своем уме? Это же опасно? Тут нет выдвижной подножки! Придется прыгать сразу за приступочку вагона!
“О, боже!”, – в этот момент у меня дико закружилась голова. Время словно растянулось.
Мне показалось, что даже поезд замедлил свой ход. Звуки превратились в монотонный низкий гул.
– Раз, два… прыгаем! – послышался голос дракона.
О, нет! Мы не успеем! Мы попадем под колеса!
Глава 32
– Мадам! – послышался голос на ухо, когда я увидела, как мимо нас пронеслась очередная дверь.
“Что же делать? Что же делать? Что же делать?”,– бесконечно вертелась в голове мысль.
Мощный рывок увлек меня вперед. На мгновенье я потеряла себя в пространстве и времени, как вдруг почувствовала под ногами приступочку.
– Хватайтесь! – рявкнул дракон на ухо.
“Хватайся!!!”,– паниковало что-то внутри, когда я пыталась бездумно нашарить рукой хоть что-нибудь.
Поезд уже набирал скорость. Я даже не успела осознать, что случилось! Сердце просто ухнуло, а в теле появилась звенящая слабость. В воображении пронеслись одновременно тысячи картинок, как мы попадаем по колеса, как мы не успеваем схватиться, как падаем в снег…