Читать книгу «Запечатанный во тьме. Том 1. Тысячи лет кача» онлайн.

Сейчас я буквально готов был свалиться замертво. И именно в таком состоянии меня застал кузнец. А потом свет просто погас… вместе с моим сознанием.

Что он сделал?

Скорее всего, он избивал меня очень долго и жестоко. Я не помню деталей, но моё тело было сплошной болью. Каждый мускул, каждая кость кричали о том, что они раздавлены, уничтожены. Я не умер, видимо, лишь благодаря своему упорству. А потом, по всей видимости, люди притащили моё тело сюда и заперли.

Наверное, они думали, что я уже мертв… Я бы и сам так подумал…

Но теперь я очнулся.

Каждое движение отдавалось болью, но больше всего болели глаза. Я провёл столько времени в кромешной тьме, что разучился нормально видеть. Свет, пробивавшийся через решётку, был для меня пыткой. Он резал глаза, заставляя их слезиться, и я не мог смотреть на него долго. Я закрыл глаза, но даже сквозь веки свет казался слишком ярким.

Что теперь со мной будет?

Уверен, что кузнец добьется моей казни.

Боюсь ли я?

Абсолютно нет. Но вот что я могу поделать в таком состоянии?

Скорее всего, я умру ещё до того, как приговор приведут в действие. Ведь меня не собираются ни кормить, ни поить, ни даже проверять, жив ли я вообще.

Хотя как-то раз один из мальчишек прибежал к яме. Я услышал его шаги, быстрые и нервные. И сбивчивое дыхание. Он остановился у решётки, но не осмелился заглянуть внутрь. Всё, что он сделал, — это крикнул:

— Эй! Ты ещё жив? Э-эй!

Я не ответил. Мне не хотелось говорить. Да и сил на это не было. Тогда он сбросил вниз небольшой камень, который ударившись о стену, упал мне на ногу. Мальчишка подождал несколько секунд, а потом убежал. Его шаги быстро затихли, и я снова остался один.

Теперь я сидел в темноте, стараясь не двигаться, чтобы не усиливать боль. Мои мысли были хаотичными, а всё что со мной произошло до этого, мне казалось обычным сном. Самым нереалистичным.

Я закрыл глаза и попытался расслабиться. Боль постепенно отступала, уступая место онемению. Я чувствовал, как моё сознание начинает плыть, и я погружаюсь в забытье. Возможно, это было к лучшему.

Глава 8

Деревенская площадь, обычно шумная и оживлённая, сегодня была погружена в тяжёлую, гнетущую тишину. Воздух словно сгустился, наполнившись предчувствием беды. Небо, затянутое низкими свинцовыми тучами, нависало над деревней, будто бы вот-вот грозилось обрушиться в любой момент.

В центре площади стоял старый, покосившийся стол, перед которым собрались жители. Их лица были напряжены, а глаза бегали от одного к другому, словно каждый человек искал поддержки, но не находил. Ветер, холодный и порывистый, гонял по земле клочья пыли и сухие листья, создавая ощущение, что сама природа готовилась к этому собранию.

И всё говорило о том, что случилось что-то нехорошее.

На заднем плане виднелись избы. Их окна, как слепые глаза, смотрят на площадь с немым укором. Заборы, покосившиеся от времени, кажутся ещё более хрупкими, словно готовыми рухнуть под тяжестью, нависшей над деревней тревоги.

Чем дольше продолжалось ожидание, тем больше атмосфера становилась более напряжённой и гнетущей. Однако со временем тревожные перешептывания начали переходить в откровенный галдеж.

— Тишина! — Рявкнул старейшина и тут же поперхнулся. — Кхе-кхе. — Он сухо и болезненно сглотнул, отчего даже пощурился, после чего продолжил. — Сейчас мы всех выслушаем. И до всех очередь дойдет и у каждого будет возможность высказаться.

— А чего дойдет-то? Какая очередь? Вы, может, хоть скажете, что за суета по деревне началась? — Заговорил пожилой и худощавый старичок с заспанным лицом.

Его престарелая жена разбудила его ни свет, ни заря и требовательно потащила на площадь. Всю дорогу он ворчал, но тут начала понимать, что действительно что-то произошло.

— Сейчас всё скажем. — Пробурчал старейшина и попытался разыскать взглядом кузнеца, чтобы убедиться, что главное действующее лицо присутствует на собрании.

Хотя не заметить его было сложно. Фигура кузнеца сильно выделялась среди всех присутствующих. Широкоплечий, с массивной грудью, длинной, густой бородой и раскрасневшимися глазами. Кузнец Гарольд стоял и тяжело дышал, глядя куда-то перед собой. При этом его лицо было скрыто тенью.

В это время старейшина выглядел, словно сам не свой. Его фигура, обычно внушающая уважение, сегодня казалась меньше и слабее. А сам он будто бы ссутулился. Стоило ему замолчать, как галдёж постепенно снова начал нарастать.

— Тише! — Произнес старейшина, но на этот раз его голос не возымел никакого эффекта. Казалось, его и вовсе никто не услышал. — Кхе-кхе.

— Заткнулись все! — Громогласно и неожиданно прорычал кузнец, и на площади тут же воцарилась тишина. — Старейшина говорить будет.