— Хорошо, что так, а то я уже, как наяву увидела своё фото в Альманахе.
Генрих рассмеялся:
— Кто-то мечтает попасть в Альманах, а доктор Лейла боится.
— Я вообще побаиваюсь прессы, — грустно сказала я.
— Я знаю, — произнёс Генрих, — я видел твою историю. Я бы такого не допустил.
Мне не понравилось то, как Генрих это сказал, но я промолчала, мне не хотелось упоминать имя Максимилиана. И уж тем более обсуждать, кто бы что допустил.
Обратно мы ехали молча. Сперва я хотела рассказать про ту ситуацию и травлю, которая произошла в Британии, но поняла, что не хочу.
Не хочу жить вчерашним днём, постоянно оглядываясь назад. Для меня важно то, что есть сейчас и будет завтра.
Настроение было странное, поэтому возле дома я быстро попрощалась. Генрих, видимо, чувствуя моё настроение, не стал настаивать на прощальном поцелуе, за что я была ему очень благодарна. Лишь на мгновение прижался губами к моим волосам, глубоко вдохнув, после чего отстранился, позволяя мне уйти.
Я уже открыла дверь, когда услышала тихое:
— До завтра…
Утром, перед выходом на работу я сперва надела кольцо, потом всё-таки сняла и убрала его обратно в коробочку. Надеюсь, что Генрих поймёт почему. Тем более что я врач, а нам ни кольца, ни длинные ногти нельзя.
До выхода ещё было время, когда вдруг раздался звонок в дверь. Это было необычно.
Открыв дверь, я увидела Генриха, в руке которого вместе с привычным букетиком была утренняя газета.
— Лейла, прости, я не удержался, — с радостной улыбкой размахивая газетой сказал он.
А я подумала: — «Ну вот, только вчера поговорили, что от прессы сложно ожидать чего-то хорошего».
— Проходи, — посторонилась я, — кофе хочешь?
— Не откажусь, — всё так же весело проговорил Генрих.
«Детский сад какой-то,» — пришла в голову мысль.
И я уже сварила кофе, и мы даже сели за стол, а Генрих всё ещё не рассказал, что в этой газете и почему он так радостно улыбается.
— Лейла, ну нельзя же так, — укоризненно посмотрел на меня Генрих, — ну ты же девочка, тебе должно быть любопытно.
— Мне любопытно, — я поджала губы, потому что не хотела с утра сюрпризов, — но я боюсь.
Генрих вздохнул и развернул газету. На первой полосе была фотография нескольких человек и сначала я узнала лицо доктора Джозефа, Итана и…себя.
В заголовке было написано: «Группа учёных из Британии номинирована на премию Майера в области медицины».
Генрих снова широко улыбнулся:
— Поздравляю! Это большая победа!
Я схватила газету, и сначала просто вглядывалась в лица коллег, вспомнила что это фото мы делали, когда стало понятно, что эпидемия пошла на спад. Все были уставшие, но счастливые. Поняла, как сильно я соскучилась по доктору Джозефу и остальным.
— Через две недели тебя надо ехать в Хомбург, там происходит вручение награды, — я даже сначала не поняла о чём Генрих говорит.
— Почему в Хомбург? — и в тот момент, когда я спросила, я осознала, что в этой реальности я всё-таки получила «нобелевскую премию» *
(*в нашей реальности доктор Лейла Денмарк, которая являлась прототипом главной героини, так и не получила нобелевскую премию за свою вакцину от коклюша, хотя и была номинирована, а получила она премию Фишера, не менее престижную, но не такую известную)