Все статьи были подписаны неким Эль Женор. Я подумала, что это скорее всего псевдоним, уж больно странное словосочетание для имени. И самое неприятное было в том, что мы действительно одно время много гуляли с принцем и, думач, что вокруг никого нет, влюблённые же ничего не замечают, часто стояли обнявшись или принц целовал меня.
Было страшно, что ещё я увижу на первой полосе.
В больницу я хоила на работу накануне. Никто ничего не спрашивал и не говорил, но перешёптывания я ловила. Когда уже выходила с работы, меня вызвал ван Эрменгем. Зайдя в кабинет главного врача, присела на кресло для посетителей.
— Лейла, — ван Эриенгему явно было неловко, — я, да и многие другие, кто вас знает, не верят в ту чушь, что пишут в газетах.
Ван Эрменгем вздохнул, видимо опасаясь, что я могу превратно понть то, что он собирался мне предложить:
— До вашего экзамена остались считанные дни. Посвятите их подготовке, сделайте так, чтобы развенчать все гнусные инсинуации.
Я благодарно улыбнулась:
— Спасибо, Эмиль, я ценю то, что вы для меня сделали и делаете.
Поэтому сегодня я тоже не пошла на работу. А вечером в ко мне приехал Йен. Он прошёл прямо в дом, хотя до этого ни разу не входил. Поздоровался с мистером Белтоном, братья где-то гуляли, Мака тоже не было. В руках у Йена была коробочка с эмблемой известной кондитерской. Коробочку Йен с поклоном передал миссис Элис. Та даже засмущалась.
— Лейла надо поговорить, — напряжённо заявил он
— Ну, мы пока на кухню, — сразу сообразила миссис Элис о чём пойдёт речь
Мы с Йеном остались в гостиной, я предложила Йену присесть на диван, сама продолжила сидеть на стуле. Йен явно был взволнован и никак не мог найти нужные слова, но начал сразу о деле:
— Ты уже знаешь про статьи, — Йен не спрашивал, он говорил в утвердительной форме, поэтому мне оставалось только кивнуть.
Йен снова замолчал, лицо у него было напряжённое, мне даже было странно это видеть, потому как обычно в образе Йена, виконт Эрли всегда был весел.
— Принц и тайная служба начали расследование, — наконец произнес он, — они разыскивают тайного фотографа и журналиста, который раскопал эту историю. Ты не думала, кто бы это мог быть?
— Я не знаю, — пожала я плечами, — не хотелось бы никого обвинять. Единственный кто приходит в голову, это доктор Уислер, но я не могу себе представить его бегающим по Лондиниуму с фотоаппаратом? — мне даже стало смешно, когда воображение нарисовало достаточно крупного мужчину, прячущегося в кустах с фотоаппаратом .
Йен тоже улыбнулся:
— Доктора Уислера проверили сразу, он не причастен, это точно
— Тогда у меня больше нет кандидатур, — снова пожав плечами сообщила я, и подумала про княжну Оранскую. Но она в то счастливое для меня время ещё не была в Лондиниуме.
Мне показалось, что Йен знает несколько больше, чем говорит, и я пристально взглянув на него, спросила:
— А у вас есть подозреваемые?
— Мы считаем, что кто-то из твоего окружения может быть причастен, — объяснил Йен. — Дай нам пару дней, и мы узнаем, и кто такой этот Эль Женор и от кого он получает информацию.
Мне стал неприятно до боли:
— Что значит из моего окружения? Вы подозреваете кого-то из моей семьи?
Йен поджал губы, и они стали тонкими, что сделало лицо Йена немного злым, когда он бросил:
— Мы ничего не можем исключить.
Я даже начала задыхаться: — «Как жить? Если никому не можешь доверять?»
А вслух сказала:
— Хорошо я поняла, что мне надо делать?
Йен постарался улыбнуться, но улыбка у него получилась грустная: