— Мисс Лейла, позволите вас пригласить на танец
Я обернулась, собираясь отказаться, но вдруг увидела прямо перед собой интерна Чарльза Брайта.
— О! Чарльз, простите, я вас не видела и не знала, что вы на балу, — обрадованно произнесла я
— Да, мисс Лейла, я пришёл позже, заработались, — действительно несколько устало произнёс Чарльз.
Конечно, танцевать с ним пошла, и во время танца нам удалось поговорить.
Чарльз рассказал мне, что они готовы оперировать принца, но хотят, чтобы я им ассистировала.
Я удивилась:
— Чарльз, у вас в госпитале профессиональные медсёстры, зачем вам я?
— Лейла, — Чарльз тоже перестал использовать официальное обращение, — вы знаете как должны выглядеть швы, и …
Чарльз запнулся, явно подбирая слова:
— Вам не надо будет брать в руки скальпель, вы просто будете смотреть
Я внимательно посмотрела на Чарльза, подумала, о том, что скорее всего он хотел сказать совсем не это.
Мы врачи, стараемся не делать операции тем, кто нам дорог. Не это ли хотел сказать Чарльз Брайт?
— Хорошо, я согласна, — ответила, улыбнувшись.
Танец закончился, Чарльз проводил меня в тот же угол, где и нашёл. Докторов там стало гораздо меньше, многие доктора и профессоры от медицины уже покинули бал, оставались те, кто помоложе и те, кто как Роберт Тиндаль были увлечены беседами с коллегами.
Ещё бы, ведь в остальное время такие как Роберт практически не покидали своих лабораторий, жалея время на всё другое, кроме своих исследований.
Ноги у меня устали, но, когда подошёл мой «деловой партнёр», виконт Эрли, и, хитро улыбаясь, сказал немного растягивая гласные, как будто смакуя каждое слово:
— Мисс Лейла, вы потанцевали с половиной Лондиниума, остались ли у вас силы на несчастного поклонника ваших… талантов
Все, стоящие вокруг даже замерли. Пришлось выкручиваться и намекать, что мне тоже есть, что сказать:
— Виконт, да вы шутник, или не вы?
— Сдаюсь-сдаюсь! — поднял руки вверх Йен-Александр, потом протянул мне руку и, как раз объявили заключительный танец.
— Рад, что ты смогла повеселиться, — кружа меня в вальсе, проговорил Йен, — надеюсь, что это не только заслуга Франца фон Мекленштейна, но и в целом тебе понравился Рождественский бал.
— Мне понравилось, — не стала я скрывать, — было весело и интересно.
Вдруг лицо Йена изменилось, с него сошла та шутливая улыбка, которую он сохранял до сих пор, и он спросил:
— О чём тебе говорила Оранская?
Не сказать, что я не удивилась этому вопросу, я же давно знала, что Йен не просто виконт, а ещё и агент.
— Она хотела со мной подружиться, — ответила я, и сбилась с ритма, хорошо ещё Йену как-то удалось, прихватив меня покрепче, приподнять на очередном па и я смогла «распутать ноги».
Настроение у меня упало. Вот незачем было Йену вспоминать княжну Оранскую.
Йен будто бы почувствовал, что моё настроение изменилось и внимательно посмотрел на меня и неожиданно спросил:
— Лейла, а ты не хочешь поехать домой? Я могу тебя отвезти