Читать книгу «Река течет через город. Американский рейс» онлайн.

Мне становится досадно, что я так скоро должен умереть, но потом это чувство проходит. Я просто лежу и думаю о прочитанном. А потом думаю о том, как мы работали над нашими исследованиями, и о людях, которые работали. Я знаю, что в мире ничто свершенное не пропадает бесследно, но возрождается в ком-то и преобразует мир, и это дает мне надежду.

Открывается дверь, и я откладываю книгу. Магистерша просовывает голову и просит зайти ненадолго к ним. Я догадываюсь, что меня приглашают не ради моего общества, но все-таки поднимаюсь и иду в гостиную. Но, не дойдя до двери гостиной, я вынужден повернуть обратно из-за боли, которая обрушивается на меня и сдавливает живот; шатаясь, я едва дохожу до туалета. Долго сижу, скрученный болью. Я чувствую, что могу сейчас потерять сознание, не хочу этого и собираю все свои силы, борясь с обмороком; постепенно все вокруг проясняется; вцепившись руками в раковину, подтягиваюсь, встаю на ноги и иду в гостиную.

— Конечно, в больнице вам было бы лучше всего, — говорит магистерша.

— В этом я и пытался его убедить, — говорит Сеппо.

— Мне не надо в больницу, я имею право умереть там, где хочу, — отвечаю я.

— Но Сеппо ведь не может взять на себя такую ответственность, — говорит магистерша.

— Какую ответственность? — удивляюсь я.

— Понятно какую. Оставить отца умирать без врачебного наблюдения.

— Тут наблюдение не поможет, — замечаю я.

— А люди могут подумать, что он дал отцу умереть, чтобы получить наследство, — говорит магистерша.

— Это действительно большая беда, — говорю я.

— Может, и не большая, а принять в расчет это надо, — говорит магистерша.

— Надо? — переспрашиваю я.

— Конечно, с этим тоже надо считаться, — говорит магистерша.

У меня нет сил спорить, я молчу и смотрю на них, сидящих рядом на диване: магистершу, к которой возвратилась вся ее уверенность, и молчащего Сеппо.

— Таково мое желание — чтобы меня не перевозили в больницу ни при каких обстоятельствах. Считайте это последней волей умирающего, — говорю я наконец.

— Вы не думаете при этом о нашем положении.

— Не думаю.

— А надо бы подумать, мы-то остаемся, и нам это могут поставить в вину.

— И тем не менее таково мое последнее желание.

Мне удается встать и выйти из комнаты. Продолжать спор я больше не в силах. Я уже в передней, когда вдруг та же волна боли обрушивается на меня, я делаю еще шаг, но пол уходит из-под ног, поднимается и растет мне навстречу. Рядом оказывается Сеппо, он что-то спрашивает, но я не могу разобрать что. Я сознаю все, что со мной происходит, и ничего не могу сделать. Вижу, что магистерша тоже выходит в переднюю и начинает куда-то звонить. Я пытаюсь говорить, чтобы помешать этому, но у меня ничего не получается. Сеппо хочет перевернуть меня на бок, и мне кажется, что это делают не со мной; я чувствую себя зрителем, стоящим в стороне и наблюдающим за тем, как теперь они уже вдвоем переворачивают меня, как она бегает в гостиную за подушками и подсовывает их мне под голову и под бок. Она все время учит Сеппо, а он отвечает. Но я не понимаю слов.

Потом приходят еще люди, они поднимают меня с пола и на носилках несут в машину. Носилки через заднюю дверцу всовывают внутрь, и машина отъезжает. Я остаюсь один.

Книга четвертая. Ильмари Аутио

I

Выпавший за ночь снег намело во дворе сугробами у крыльца, у двери гаража и у дверей той части надворного строения, которую называли почему-то овином.

В торце дома ветер сдул снег, и я оставил машину там. Вошел в дом. Отец одиноко сидел в кухне за столом, читая какой-то еженедельник и жуя хлеб с маслом. Масло он намазывал на хлеб финкой.

— Хорошо, что ты приехал, — сказал он.

— А мать где?

— Наверху.

На мои расспросы отец повторил то же самое, что уже успел рассказать мне утром по телефону. Потом я пошел наверх — поговорить с матерью. Она лишь тихонько выла, где-то внутри у нее саднило, и, стоило ей сделать попытку заговорить, завывания перешли в вопли. Она вопила высоким голосом, лежа в постели, а лицо ее распухло от слез и покрылось пятнами. Я так и оставил ее, пошел вниз. Отец сидел в кухне на том же месте, где и давеча. Он налил из молочного пакета полстакана молока, долил водой доверху, выпил. Он утверждал, что это полезно для его расстроившегося желудка, да и кальций, мол, перемешается в теле.