Читать книгу «Река течет через город. Американский рейс» онлайн.

— А я буду.

— Пей.

Когда бокалы опустели, я заказал еще два и обещал Мирье выпить ее арманьяк, если она сама не захочет. Я думал о том, что все складывается удачно; я пил теперь медленно, боясь опьянеть раньше, чем она. Достал из кармана блокнот и карандаш и быстро нарисовал ее, террасу, сидящих на заднем плане людей и улицу. Мирью это явно тронуло: мне обычно удаются такие наброски, и действуют они всегда безотказно. Рисунок я не подписал и отдал Мирье, которая положила его в сумку рядом с паспортом.

— Дома можешь сказать, что какой-то неизвестный безумный художник-француз непременно хотел тебя изобразить, — сказал я.

— Ничего говорить не придется. Слава богу, не все мужчины такие ненормальные, как ты, — ответила Мирья.

— Спасибо на добром слове, — сказал я.

— Если бы мой муж был таким же ненормальным, то я вообще не смогла бы работать. Мне каждый день приходится иметь дело с мужчинами, вести переговоры, иногда ходить с ними в разные места. В сбыте иначе ничего не получится, одного телефона мало.

— Ну да, это мы слышали, — сказал я.

— И если вот такой человек, как ты, с утра до вечера сидел бы и ждал меня дома, то я бы просто боялась возвращаться.

— Ты меня совсем неправильно понимаешь, — сказал я.

— С некоторых пор я тебя понимаю так, как надо. К счастью, за те годы, когда ты ничего не делал и болтался по городу, я успела кое-чему научиться, и теперь у меня есть работа, которая мне нравится. А ты думаешь, легко женщине попасть на такое место? Но зато и я выкладываюсь; а иногда ведь требуется идти на разные уловки. Так что если бы у нас в семье не было доверия, то и семьи не стало бы. А с тобой все именно так и вышло бы, это уж точно.

— А может, и не так, — заметил я.

Я чокнулся с ней и заставил ее выпить еще чуть-чуть, видя, что арманьяк уже начинает действовать, благо Мирье немного нужно было, чтобы опьянеть; но мне этого было недостаточно.

— Нет, ничего не вышло бы, — сказала она.

— Ты не пробовала.

— С меня и так довольно.

— А ты все-таки попробуй.

— Мы же договорились это не обсуждать. И вообще, давай не будем говорить о будущем — чтобы не расстраиваться, — сказала Мирья.

Но я принялся описывать, какой будет наша жизнь, если она уйдет с работы: мы выстроим себе где-нибудь в глуши дом в стиле Галлен-Каллелы[32], и я сам буду смешивать на масле краски из сажи и корней растений, а по вечерам мы будем сидеть возле очага, в котором будут гореть смолистые дрова или, наоборот, саженные березовые поленья, и она будет ткать ковер, а дети играть на полу игрушками, которые я сам вырежу из дерева, — лошадками, гномами, коровами и овцами; мой рассказ пользовался успехом, и я продолжал: а гости к нам будут приезжать на санях, под звон бубенчиков, и мы будем топить баню, и париться, и прыгать нагишом в чистейший белый снег, а потом есть испеченного на углях лосося и запивать его холодным белым вином, принесенным к столу в металлической чашке со льдом, и Мирья будет играть для гостей на пианино что-нибудь печальное.

— Правда, я не умею играть, — засмеялась Мирья.

— Вот и научишься, когда уйдешь с работы. Возьмем тебе учителя, — пообещал я.

— Конечно, даму? — спросила она.

— Можно и мужчину, — разрешил я.

— Преклонных лет и желательно с ревматизмом?

— Пожилые люди, конечно, предпочтительнее: у них богатый жизненный опыт и они преданы своему делу. Так вот, ты бы играла гостям, работники скребли бы лошадей на конюшне, девки на другой половине дома пели, а горничная обносила бы гостей угощением.

— Да-a, так оно и было бы...

— Иногда мне приходилось бы уезжать, чтобы присутствовать на какой-нибудь своей выставке или чтобы лично проконтролировать условия продажи моих картин меценатам, членам правительства и, конечно, за рубеж, в картинные галереи. Ты бы с детьми тем временем хозяйничала дома и присматривала за работниками, чтобы те не путались с девками. А я писал бы вам письма из разных заграничных отелей на гербовой бумаге, где, кроме названия отеля, адреса и герба, непременно будет какая-нибудь пышная фраза по-латыни, а ты с детьми по вечерам разбирала бы ее и переводила на финский язык с помощью Словаря иностранных слов для всех. Вот какая была бы жизнь. Лучше и быть не может, — заключил я.

— Да, лучше не бывает, — согласилась Мирья.

Мы допили наш арманьяк, и я поманил официанта. Он сложил все счета и подсчитал общую сумму, а когда я отдал ему деньги, извлек из бокового кожаного бумажника сдачу и выложил ее на тарелку, прикрыв сверху счетом. Мы оставили положенные чаевые, вышли через стеклянные двери на улицу и направились к гостинице. Уже начинало темнеть, и во всех кафе за столиками и на высоких табуретах у стойки баров сидели люди.

На бульваре Эдгара Кине навесы над торговыми рядами были разобраны, торчали металлические конструкции, а деревянные столы были уложены штабелями. На углу возле алжирской кофейни маленький темный человечек со шлангом промывал сточную канаву, и нам пришлось перепрыгивать через образовавшиеся разливы. Я вспомнил, как в свой первый приезд в Париж посетил эту кофейню, не зная еще, что нужно оставлять на столе чаевые, и на пути к выходу здоровый черноусый тип ухватил меня за грудки и успел выдрать лоскут, прежде чем я понял, что он хочет получить с меня еще какие-то деньги; тогда я заплатил, но с тех пор остерегался заходить сюда.

[32] Галлен-Каллела, Аксели Вальдемар (1865 — 1931) — финский художник.