Читать книгу «Река течет через город. Американский рейс» онлайн.
— И если эта баба сегодня припрется, нельзя ее впускать, — предупредил он.
— Да она же твоя невеста, — сказал отец.
— Никакая она мне не невеста.
— Однажды она мне уже говорила, там, на крыльце, что вы, наверное, поженитесь. «Профессор, возможно, вы вскоре станете дедушкой. Как вы к этому относитесь?» — рассказывал Пихлая-старший.
— Она чокнутая, — сказал сын.
Он встал и принялся собирать свою одежду в изножье кровати, на спинке стула, на полу рядом со стулом, взял в стенном шкафу чистое белье и носки, вышел со всем этим в переднюю, и затем оттуда стало слышно, как журчала из крана вода и как он мылся.
— Разве тебе не надо идти на работу? — спросил у меня профессор.
— Я в вечерней смене.
— Кстати, у вас опять печатается одна моя книга. Как там обстоят дела с ней?
— У нас, в печатном цехе, я ее еще не видел, — ответил я.
Сын пришел уже одетый, взял со стола бутылку и выпил все, что в ней осталось, потом пошел в кухню, и было слышно, как он там готовил кофе и ставил Посуду на стол; отец жестом пригласил меня идти впереди него. Когда мы вошли в кухню, Сеппо ставил на стол хлеб и масло и нарезанный сыр, упакованный в пленку.
— Мне, пожалуй, пора уходить, — сказал я.
— Кофе сейчас будет готов, — сказал Пихлая-сын.
— Могу позавтракать и в баре, по дороге домой, — сказал я.
Они меня не отпустили и усадили за стол. Стали пить кофе, который приготовил Сеппо. Он был не в духе из-за этой бабы-магистра и портрета, который, казалось, никогда не будет готов. Отец рассказывал нам о бывшем владельце типографии, как он ходил в гости к заказчикам поговорить о работе и о ее оформлении и всегда сам, лично приносил домой заказчикам первые оттиски, свеженькие, едва только из машины, — это было в те времена, когда типография была еще небольшой и работы было немного.
Выпив кофе, я собрался уходить. Взял в передней с вешалки свое пальто и в дверях кухни пожал руку старику Пихлая. Сын сидел в конце стола, хлебал кофе, ел бутерброд и курил трубку — все одновременно. Он только помахал мне рукой на прощание.
На улице неярко и нежарко светило солнце поздней осени, с востока поднимался край темной тучи. Я доехал на автобусе до центра города и пошел в банк. Постоял в сторонке, пока у окошка, за которым сидела Анники, не стало клиентов, и затем подошел поговорить с ней: заведующему банка не нравилось, если в рабочее время я приходил ее отвлекать.
— Пойду к себе в комнатенку и маленько вздремну еще до работы. Поедем завтра утром, как договорились, — сказал я.
— Ты был где-то ночью? — спросила она.
— Пили пиво с одним однополчанином и его приятелем.
— Утром зайдешь к нам?
— Конечно. Почему бы мне не зайти?
— Матти еще у меня.
— Что он говорил обо мне?
— Да так...
— Он и завтра будет у тебя?
— Он останется на все время праздника, но он в основном отсутствует, ходит встречаться со знакомыми.
Позади меня несколько клиентов уже ждали, пока Анники освободится, и я, еще раз пообещав утром заехать за ней, прошел между колонн зала и вышел через «вертушку» на улицу.
В комнатенке на столе лежала записка: «Два раза звонили с работы. Велели быть к часу».
Взглянул на часы, было уже двенадцать. Я переоделся в чистое нижнее белье, надел брюки, сорочку, пошел на первый этаж в ванную, разделся догола, повесил одежду на крючок у двери и пустил душ, и, хотя оттуда текла лишь холодная вода, сейчас это не казалось неприятным; помывшись, я вытерся, оделся и пошел наверх. Прилег было на кровать, но ощутил озноб, встал, повернув регулятор батареи под окном, пустил больше тепла, выглянул в окно, увидел стену особняка напротив, и гараж со стоящим перед ним «фольксвагеном», и окно кухни, за которым сидел сосед, он ел, а жена его подавала на стол; дома стояли так близко один к другому, что было видно: они едят рыбный суп. Где-то лаяла собака, отрывисто и пронзительно, по голосу вроде бы шпиц.