— Видать, не знаю.
— Это удовлетворение имеющихся потребностей.
— Да неужто?
— Почитай где хочешь.
— Потребности потребностям рознь, — заметил я.
— Потому и торговля бывает разная, не всем же торговать скобяными изделиями, — сказал Сеппяля.
— Тоже мне умники нашлись, — сказал я.
Мы допили кофе и вышли на улицу. В машине Сеппяля осталось лишь несколько коробок с «Тысячью и одной ночью», и мы перетащили их в багажник моей машины. Я заскочил к Анники в банк и взял у нее ключ от новой квартиры, пообещал, что буду ждать ее перед банком около пяти. На двух машинах мы поехали к моей каморке.
Хозяйка квартиры вышла на крыльцо нам навстречу, и я познакомил ее с Сеппяля и моим братом, она вытерла руки о передник и поздоровалась с ними за руку.
— Жаль, однако, что Аутио съезжает, такой хороший жилец. Хотя, конечно же, понятно, молодые люди должны жениться. И мы с моим покойным мужем поженились молодыми и ни разу об этом не пожалели, — объясняла хозяйка на крыльце и в передней.
— Ильмари, правда, хороший человек, — сказал Сеппяля.
— Очень хороший, — согласилась квартирная хозяйка.
— Такого славного товарища у меня никогда не было, — утверждал Сеппяля.
— Еще когда-нибудь найти бы такого же жильца, — сказала хозяйка.
Мы поднялись наверх, а она осталась стоять в передней, возле лестницы. Наверху я достал из стенного шкафа в коридоре чемодан и два картонных ящика. Упаковывал нужное в них, а то, что следовало выбросить, кидал на пол кучей посреди комнаты. Калерво и Сеппяля сидели на краю кровати и наблюдали за мной. Вся мебель была хозяйской, и постельное белье — тоже. Мои вещи поместились в чемодан и два картонных ящика.
— Этот Ильмари — человек богатый, но вот накапливать имущество — тут он не силен, — сказал Сеппяля.
— Он накапливает духовные ценности, — сказал Калерво.
— Заткнитесь и выносите вещи! — прикрикнул на них я.
Они взяли каждый по ящику, а я чемодан. Внизу, в передней, отдал ключ хозяйке, она пожала мне руку и пожелала всего доброго, я пожелал ей того же; Сеппяля опустил ящик на пол возле лестницы, схватил руку хозяйки и принялся трясти ее. Я вышел из дома и положил чемодан в задок фургона Сеппяля. Сеппяля вышел из дома улыбаясь, хозяйка — следом за ним и осталась стоять на крыльце, дожидаясь, когда мы тронемся, чтобы помахать нам.
— Не забывайте иногда меня навещать! — крикнула она.
— Не забудем! — крикнул я.
— Такую красивую женщину никто не сможет забыть! — крикнул Сеппяля.
Я быстренько сел в машину и тронулся с места. Проверил в зеркальце заднего вида, следует ли за мной Сеппяля, и свернул в город.
— Этот Сеппяля все-таки ненормальный, — сказал я Калерво.
— По-моему, он приятный малый, — возразил Калерво.
— Скоро и ты такой же будешь.
— Он умеет делать деньги.
— Да неужто?
— Безусловно.
— Не только на словах?