Мы поднялись лифтом на тот этаж, где располагалась типография, и вошли в дверь. Спросили у старого наборщика, который в первом же помещении выстукивал на линотипе свои строчки, где заведующий. Он кивнул себе за спину. Контора помещалась рядом с бывшей кухней, в бывшей комнате прислуги, дверь в контору была открыта, и, заглянув туда, мы увидели владельца типографии в синем тренировочном костюме, в домашних туфлях — он похрапывал, положив голову на стол, где стояли водочная бутылка и стакан.
— Он все-таки пил, — сказал Саари.
Храп прервался, но ненадолго. Мы немного постояли, поглядели и затем пошли по типографии. Обошли все, осмотрели помещения и машины. Печатник сказал, что владелец типографии пьет уже несколько дней подряд и спит в типографии на рулонах бумаги.
— Как у вас с работой? Хватает? — спросил я.
— А почему не должно хватать? — спросил печатник в ответ.
— Кто заботится о заказах?
— Естественно, заведующий.
— В таком состоянии?
— Старые клиенты приносят работу прямо нам, и мы договариваемся с ними о цене. Да и заведующий иногда бывает трезвее, — сказал печатник.
Посмеявшись, мы осмотрели машины, удивляясь вслух, как это они еще действуют. Пока мы совершали свой обход, владелец проснулся и вышел из конторы, увидел нас и подошел поздороваться за руку.
— Мякинен, — представился он.
— Мы пришли, как было условлено, на переговоры насчет покупки, — сказал Саари.
— Да, совершенно верно, — подтвердил Мякинен.
— Может, вам было бы удобнее перенести переговоры на какой-нибудь другой день? — спросил Саари.
— Чего ради? — удивился Мякинен.
Мы пошли в контору. Мякинен освободил стулья, сняв с них печатные изделия и формы и положив грудой у стены.
— Не хотите ли? — спросил Мякинен, показывая на бутылку с водкой.
— Я за рулем, — сказал Саари.
— Ну а ты небось выпьешь. Как, ты сказал, тебя величают? — обратился ко мне Мякинен.
— Аутио.
— А по имени?
— Ильмари.
— Ну, Ильмари, выпьем по-товарищески, — предложил Мякинен.
— Он вполне может выпить, — поддержал Саари.
— Ну, если немножко, — согласился я.
Мякинен взял стакан с подноса, стоявшего у него за спиной, выплеснул из него остатки и, держа стакан против света, налил до половины водкой и протянул мне через стол.
— Все микробы тут наверняка убиты водкой, — сказал он.
Мякинен налил себе полный стакан, мы подняли их и звонко чокнулись; неразбавленная теплая водка была на вкус как бензин. Невозможно было выпить много.
— Если выложите сюда на ладонь триста тысяч, все это будет ваше, — сказал Мякинен, осушил стакан до дна и положил руку на стол раскрытой ладонью кверху.
— Но откуда же нам, двум голодранцам, взять такие деньги? — изумился Саари.