Я с сожалением посмотрел на картинку. Вспомнил рассказ Яги о том, что её саму, если верить людской молве, убивали несчётное множество раз.
Хотя… Стоит признать, что рациональное зерно в сказочке есть. Если Горыныча каким-то образом действительно ослепить, в непосредственной близости от огнеупорных сетей, то почему бы и нет. Вопросов — всего ничего: каким образом ослепить, где взять гигантскую огнеупорную сеть, и куда именно её приткнуть — чтобы тварь гарантированно запуталась? Я собирался выругаться с досады, но тут вдруг, как это нередко бывает после того, как чётко сформулируешь вопросы, передо мной забрезжили вполне конкретные ответы.
У меня ведь есть ослепляльщики — пауки, которые взберутся сколько угодно высоко, а стрелять будут прицельно и безостановочно. Есть Разрушитель, имеющий в арсенале сеть — я сам видел. И что-то мне подсказывает — эта сеть в огне не горит, в воде не тонет. А стало быть, остаётся сущая ерунда…
Ну, если придираться, так себе ерунда, конечно, но хоть какой-то план гораздо лучше, чем никакого.
— Спасибо, Аркадий Аркадьевич! — сказал я. Теперь уже от всей души. Хлопнул Дубовицкого по плечу. — Вы мне очень помогли!
Предводитель дворянства расцвёл.
— Буду исключительно рад, если сумел помочь!
— Это мы скоро узнаем. Не скучайте тут.
— Благодарю! Вы тоже!
— Об этом не беспокойтесь. Кому-кому, а мне помереть от скуки уж точно не грозит.
Я попрощался и вышел.
Из Благородного Собрания потопал в кабак.
Нет, не бухать! По делам.
Но дел, как ни странно, не обнаружил. Ни тебе разбросанных по лавкам павших воинов, ни тебе перегара столбом и дыма коромыслом.
Парнишка-половой выметал за порог последний мусор, кабатчик расстилал на столах свежие скатерти. За одним из столов уже сидели двое чинных граждан извозчицкой наружности и шумно, с удовольствием прихлебывали чай.
— А… где все? — удивился я.
— По домам разошлись, господин Давыдов.
— Офигеть. Что, так вот запросто взяли и разошлись?
— Ну, не сказать, чтобы совсем уж запросто. Некоторым старушка ваша помогала.
— Вот оно что…
— Ага. До полуночи-то она сама веселилась — боже упаси под руку подвернуться, не многие молодые так умеют. Пиво пила прямо из кувшинов, на столе отплясывала. А как полночь настала, так она как треснет кружкой по столу! А ну, говорит, хорош барагозить! Пошли прочь, рожи косые! Отсыпайтесь. Завтра вам не по девкам идти, а с Кощеем воевать.
— И охотники пошли?
— Ну… Некоторые пошли. А тех, кто не пошёл, она — хвать за шиворот, словно котят, и исчезала вместе с ними. Потом снова появлялась, но уже одна. И так до тех пор, покуда всех не перетаскала.
— Ай да Мстислава! — восхитился я. — А куда она их сволокла, не знаешь?
— Слыхал, что вроде бы в оплот.
— Понял, спасибо.
До своего оплота я дошёл пешком. Первым, кого увидел, войдя, был Алексей. Он уронил голову на руки и дрых за конторкой у входа. Вырубился, но пост не покинул. Молодец.
Из-за дверей комнат доносился храп. Голоса я расслышал, лишь подойдя к столовой.
— Ну, бабушка Мстислава! — уговаривал Неофит. — Ну, сколько они уже дрыхнуть-то будут? Давайте их будить!
— Да сядь ты, угомонись! — каркала в ответ Мстислава. — Всё бы тебе людям мешаться.