— Методы у вас, конечно, гестаповские, но эффективные, не отнять.
Яга фыркнула и покачала головой.
— Повезло тебе, дураку, что отвар вскипеть успел! Без него не вытянула бы.
— Вытянули бы. Я в вас верю.
Я потянулся, проверяя организм на целостность. Всё в порядке. Я жив, и я — Тысячник. Цель достигнута. А значит, пора продолжать движение к цели.
— Что там у нас с навигатором? — Я поднялся с постели, потянулся ещё раз с наслаждением. До хруста в спине.
— С кем?
— Ну, вы там что-то исполняли, чтобы Катерину Матвеевну в загробном мире отыскать.
— Эх, ещё бы парочку деньков, — посетовала Яга. — Зелье настояться бы успело.
— Ежели бы да кабы…
— Да знаю, знаю. Сработает. — Яга со вздохом попинала стоящую под столом кадку. — Тебе прям щас, что ли?
— Можно немного позже. Вы же тут будете, никуда не уйдёте? Ближе к вечеру заскочил бы, а до тех пор — пусть его настаивается. В нашем деле каждая мелочь на счету.
— Верно понимаешь! Ну, добро. Тут я буду, конечно. Куда мне уходить? Давай-ка, добрый молодец, садись к столу. Завтракать будем.
— Не, спасибо, я к себе пойду. У меня с завтраками строго. Раз пропустил — в немилость на неделю попал. Да там уже и волнуются, поди.
— Ещё б не волноваться! Такое устроил…
Не дожидаясь, пока Карелия Георгиевна снова начнёт ворчать, и поблагодарил её за аж два чудесных спасения, мысленно изобразил Знак и перенёсся к себе во двор.
Во дворе действительно стоял ор выше гор. Участвовали все. И тётка Наталья, и Маруся, и Груня, и младенец на руках у Груни, а громче всех надрывалась Тварь.
— Хозяи-и-ин! На кого ж ты меня, несчастную, покинул⁈ Без тебя меня только бить все будут да проклинать! Не надо мне никаких подарков на Рождество! И к хмельному не притронусь во веки вечные, только вернись!
— Договорились, — сказал я, подходя ближе. — Насчёт хмельного — все свидетели. А чего вы так голосите?
Описывать, как мне обрадовались, пожалуй, не стану. А голосили потому, что я внезапно исчез, оставив открытый сарай, кучу искорёженных банок и кровищу на полу. С точки зрения домашних, здесь произошла страшная битва с летальным финалом. Логично, в общем-то.
— Барин…
С двух сторон ко мне льнули Маруся и тётка Наталья. Тварь подошла сзади, нежно положила башку на плечо. Данила и Тнхоныч с умилением наблюдали. Груня утирала слёзы радости, младенец у неё на руках от избытка чувств обдулся и издавал кряхтящие звуки.
— Мы ведь даже, куда бежать-то, про беду рассказать — не знали, — докладывал о развернувшейся драме Тихоныч. — Охотников-то ваших, как на грех, в усадьбе нету! Пацана, и того след простыл. В Поречье искать, али в Смоленске? Али где ещё подальше? И добираться ещё — сколько! Энту-то образину, — он кивнул на Тварь, — без охотников со двора не вывести…
— Это кто тут тебе образина⁈ — возмутилась Тварь. — Ты себя-то в зеркале видел, башка твоя плешивая⁈ — Негодующе раздула ноздри.
— Чш-ш, — я погладил Тварь по морде. — Не буянь. Тихоныч не со зла. На самом деле, он комплимент сказать хотел, но не все люди умеют в комплименты.
Тварь сменила гнев на милость, снова опустила башку мне на плечо. Тихоныч опасливо покосился на неё и закончил:
— Данила уж сани закладывал, хотели хоть так до Поречья добраться. А тут и вы появились, слава тебе, Господи, — он перекрестился.
Домашние тоже закрестились и забормотали восхваления Творцу.
— А что там было-то, барин? — опомнился Данила. — В сарае-то?
Глава 18