— Здрав будь, — поприветствовал его Егор. — Бог в помощь.
— И вас Христос храни, охотнички, — отозвался мужик. — Вы ж из-за Семёна?
— Насчёт Семёна ничего не скажу, да говорят, люди пропадают.
— Семёновские две дочки, — кивнул мужик и, приладив свежую доску на место прежней, вынул из кармана гвоздь. Захар молча взялся держать доску. — А потом он ещё и соседа взял, сам пошёл. Так все и сгинули.
Мужик застучал молотком. Переждав, я спросил:
— Что за долбанутая логика тут опять? Одна девка пропала — вторую послал. Две пропали — ещё соседа туда же. И так — пока вся деревня не закончится, что ли?
— Нет, — обиделся мужик и вынул второй гвоздь. — Мы же к его сиятельству послали, жалиться.
— Сразу посылать надо было!
— Так кто ж знал!
— «Кто ж знал»… У Семёна этого остался кто-то дома?
У Семёна остались заплаканная жена и куча мелких ребятишек. Жена — пышнотелая, с рыхлым, но добрым лицом, — пыталась нам улыбаться, но получалось плохо. Ревела.
— Теперь старость одной встреча-а-ать! Одна я с малыми детьми оста-а-алася-а-а, — подвывала она, сидя за столом.
— Вы по существу, пожалуйста, — попросил я. — Горевать будем потом, сейчас людей найти нужно. Дочь за хворостом послали, верно понимаю?
— Ве-е-ерно.
— Так. Куда она могла пойти?
— Знамо дело, вдоль реки дорожка, там лес старый.
— Приметила я эту дорожку, — заявила Земляна.
— Ну и пойдём. На снегу следы должны были остаться.
Мы, вместе с хозяйкой, вышли из дома. Проходя мимо забора, я заметил, что несколько досок в нём сломаны.
— А чего это у вас? — спросил, указав на непорядок.
— А, — отмахнулась хозяйка, которой было не до того. — Ночью, видать, молодёжь колобродила. Вы уж доченек-то моих найдите, заступнички! Семена моего…
— Сделаем всё, что в наших силах, — пообещал я.
Мы побрели по деревне к тому месту, где лес стыковался с рекой. Я смотрел по сторонам на заборы и то тут, то там видел выломанные доски.
— Чё-то хрень какая-то, — остановился я.
На меня посмотрели вопросительно.
— Вы гляньте. Все доски наружу выломаны. И следов снаружи нет, как будто изнутри кто-то пнул.
Егор, заинтересовавшись, подошёл к одному забору, наклонился.
— Или крюком дёрнул, — услышал я его тихий голос.
— Чего-чего? — подошёл ближе.
— Смотри-ка вот, видишь? На целой доске свежая выщерблина. Как будто кто с размаху крюком меж двух досок саданул — и дёрнул. Да и на этой, сломанной… — Егор доломал доску. — Видишь? Вот сюда он и втыкался…