— Ну, это помимо жалованья, для хороших работников.
— Так я же крепостная, какое мне жалованье?
— Да блин. Не морочь голову! Скажи Тихонычу, чтобы выдал премию. Вернусь — проверю.
Отойдя за угол, чтобы не смущать Марусю колдовством, мы встали в круг, и я снова кастанул Яблочко.
— Покажи нам охотника Митрофана, — потребовал я. — Того, что малолетний. А то мало ли, сколько их…
Яблочко влёт распознало, чего от него хотят добиться, и изобразило Неофита. Пацан стоял в до боли знакомом помещении. А именно — в трактире у Фёдора. И с важным видом что-то от Фёдора выслушивал. Фёдор говорить-то говорил, но сам смотрел на Неофита с тоской и недоверием.
— Чего это он? — спросил Захар.
— Квест берёт.
— А?
— На. Фёдор — мой осведомитель. Случилось, видать, чего-то по нашей части, он за мной и послал. А Неофит перехватил. За это тоже по ушам получит. Тырить все горазды! Ты свою агентурную сеть подними с нуля. Слабо? Слабо. А чужими руками жар загребать… Ладно, пошёл разбираться. Вы тут далеко не отходите, стойте на стрёме. Если что — я за вами вернусь. Хотя и не обещаю. Там, по ходу дела, работы на десять минут с закрытыми глазами. А то Фёдор бы пацану и вовсе рассказывать не стал. О, ишь, смотри, соображает! — На проекции Неофит протянул Фёдору какую-то монету. Тот с тоской её взял. — Ну, шкет! Митрофанушка…
Я перенёсся на второй этаж трактира, в выделенную мне комнату, где когда-то жила Юлия, а теперь не жил никто. Кровать была заправлена и готова к моему внезапному заселению. Не удивлюсь, если и постельное бельё регулярно меняется, чтобы встречало меня запахом свежести.
Спустился вниз. Понял, что немного лажанул — это было новое здание, а разговор, судя по картинке, происходил в старом. Фёдор из него полностью так и не перебрался, видать, прикипел душой. Туда я и направился.
— Владимир Всеволодович! — поприветствовал меня Фёдор.
Трактир был преимущественно пуст — рано, народ ещё бухать не собрался. А поскольку холодно, даже самые забулдыги лишний раз из дому носа не кажут. Если у них тот дом есть, конечно. Впрочем, не будем о грустном.
— Ты куда пацана послал? — сразу перешёл к делу я.
Фёдор переменился в лице, прижал руку к сердцу и заголосил:
— Не хотел! Как бог свят — не хотел никуда посылать! Но гонец вернулся и никого, кроме него, не привёл. Вот, говорит, охотник. В Давыдово у них какой-то тарарам, все заняты, бегают, хозяина дома нету, когда появится — непонятно. Какого нашёл охотника, такого и привёз. Я гляжу — меч, перчатка. Мал, конечно, но вроде всё при нём… Хотя смотрел-то я на него с сомнением.
— Как ты смотрел — я видел.
— Это как так?
— А я, Фёдор, всё вижу. От жены налево пойдёшь — и то увижу. Трепещи.
Фёдор побледнел.
— Ой, да расслабься! Чужая половая жизнь меня мало интересует, пока с моей не пересекается, но до этого мы с тобой, смею надеяться, не докатимся. Куда отправил пацана? Что за беда, где, сколько, почему и зачем?
— Да видите ли, Владимир Всеволодович…
— Короче!
— Кум мой. Живёт тут недалеко, квартала четыре, впрочем, лучше на извозчике.
— Ну?
— Так вот, у него шурин в Медведково живёт.
— Это, по-твоему, короче?
— Так этот шурин говорит, что у них, в Медведково, среди зимы летучие ящеры распоясались! Я бы, видит бог, мальца на что серьёзное не послал. Но про ящеров-то доподлинно знаю, что мелочь, вы ж и сами говорили! Я бы из-за этакой мелочи за вами не послал, просто знаю, что зима, а по зиме все охотники жалуются, что охоты никакой. А ваш характер мне известен, вы ж затоскуете. Вот я и…
— Н-да. Как снег лёг — так я истосковался весь, аж спать не могу… Ладно, Фёдор, всё понял. Где это Медведково и как туда побыстрее попасть? Реально побыстрее, пацана спасать надо.