— Н-дя, — поморщился я.
Может, направление-то навигатор указывает и верное, да только указывает он не на вход. Вижу цель — не вижу преград.
Я двинулся к башне. Внизу кипела битва, но уже было очевидно, что охотники одолевают. Черти, лишившись предводителя, конкретно перетрухнули и дрались как-то неубедительно, без огонька, в основном предпочитали стратегию «провалиться сквозь землю». Будь Кощей совершенно мёртв, они бы, вероятно, вовсе бросились врассыпную, но сейчас их сдерживала перспектива получить звездюлей, как только босс выберется из-под завала. Тогда дезертиров он, видимо, накажет примерно и показательно.
Мысленно свистнув, я добился того, что паук, завалив очередного чёрта, бросился к стене и взобрался по ней. Побежал по галерее передо мной.
Сам я мог, без сомнения, расхреначить стену башни Ударами, но если Катерина Матвеевна находится непосредственно тут, то завалить её обломками, как Кощея, в мои планы не входит. Будем действовать по-другому.
Паук задачу понял безупречно. Подбежав к башне, начал её разбирать. Цепкие лапы как-то проникали — не без разрушений, конечно, — в щели между камнями и выдирали их, швыряя вниз. Вряд ли по чистой случайности эти камни падали чётко на головы чертям.
— Стой! — передо мной неведомо откуда образовался чёрт. Уставился выпученными глазами. — Нельзя!
— Почему? — не понял я. — Мне всё можно, я узнавал.
— У-узнавал?
— Ну да, вон, на доске списки висят, — ткнул большим пальцем за спину.
Простодушный… ну, или простобездушный чёрт вытянул шею. Я кастанул Удар. Взвизгнув, тварь пролетела над пауком и врезалась в стену. Стена уже была дестабилизирована действиями паука, и удар чёртом оказался последней каплей. Стена проломилась, чёрт влетел внутрь. А изнутри птицей вылетел крик…
Интерлюдия
+ Глава 25
Интерлюдия
После того, как Кощей исчез, Анчутус немедленно засуетился. Он схватил Катерину Матвеевну за руку и потянул со стены. Сопротивляться она не могла. Чёрт был слишком силён и, складывалось такое впечатление, сам не сознавал своей силы. Вряд ли ему часто приходилось обращаться с людьми, да так, чтобы они при этом не повредились. Катерина Матвеевна поняла, что если упрётся — он либо руку ей вырвет, либо протащит волоком по каменным ступеням, и только внизу сообразит, что что-то не так.
Впрочем, для чего сохранять ей жизнь, Катерина Матвеевна не очень понимала. Судя по тому, какую опасность представляли сон, еда и питьё в этом ужасном месте, Кощей именно что хотел её убить. Но как-то исподтишка. А убивать в открытую — запрещал.
И как бы ни была соблазнительна мысль погибнуть от руки мерзкого Анчутуса, чтобы потом Кощей его покарал, Катерина Матвеевна выбрала жизнь. Сбежала вслед за чёртом со стены. Вместе они ворвались в башню. За спиной послышался странный звук. Катерина Матвеевна оглянулась на бегу и увидела, как вход в башню зарастает. Так, словно камни, из которых сложена башня — живые, и сами знают, что нужно делать.
— Пошла! — взвизгнул чёрт, почувствовав заминку, и больно дёрнул Катерину Матвеевну за руку.
Пришлось подчиниться.
Они взлетели по ступенькам. Наверху Анчутус буквально швырнул пленницу в комнату, следом вошёл сам. Стоило ему перешагнуть порог, как и здесь дверной проём затянуло камнем.
Катерине Матвеевне очень хотелось узнать, что происходит, но она не стала задавать вопросов, прикусила язык. Не нужно это — демонстрировать врагу своё любопытство. Где любопытство — там и слабость.
Она села на постель. Больше здесь негде было сидеть. А чёрт заметался из стороны в сторону. Он, похоже, очень волновался и не мог спокойно стоять на месте. Он-то, видимо, знал, что происходит. Катерина Матвеевна рассудила, что долго Анчутус не протянет и начнёт разговор сам.
Так и вышло. Остановившись возле глухой стены, Анчутус вытаращил на Катерину Матвеевну глаза и тявкнул:
— Вот и всё! Сдох твой ухажёр!
— Вы, наверное, имеете в виду Владимира Всеволодовича, сударь?
— А то кого же! Его, гада проклятущего!
— Тогда почему же мы сидим, замуровавшись в крепости? Могу я выйти прогуляться?
— Ещё чего! — Чёрт прищёлкнул хвостом от возмущения. — Чтобы он тебя увидел⁈
— Увидел? Он ведь мёртв.
Чёрт зарычал, попавшись на противоречии. Катерина Матвеевна холодно улыбнулась.
— Владимир Всеволодович попросту не способен на такую пошлость, как умереть, не выполнив дела, за которое взялся. А вы, сударь, лжец.