— Да вижу… Всё, привал!
Охотники остановились и с удовольствием принялись усаживаться прямо на землю. Достали фляги с водой.
Я садиться не стал. Прошёл немного вперёд. Жарко всё-таки, блин! И чувствую себя так, будто с самого рождения по пустыне шагаю.
— Не помешаю? — рядом со мной остановился Разумовский.
— Да стой, чё. Земля тут общая.
Мне показалось, что голос Разумовского прозвучал как-то странно. Обернулся, посмотрел на него.
— Блин! Что с тобой?
— Я в порядке, не беспокойся. — Разумовский приподнял треуголку, вытер платком пот с лица. Он заметно побледнел, губы подрагивали. — Просто устал немного.
— Немного? — Я бросился к охотникам, нашёл среди них Захара.
Тот сидел на земле, жадно пил из фляжки воду. Выглядел не лучше Разумовского. К Захару прислонился обессиленный Неофит.
— Та-ак. Какого хрена вы не говорите, что устали⁈
Захар поднял на меня измученное лицо.
— Ну, мы ж охотники. Знали, что не в кабак идём. Чего жалиться-то?
— Того, что это ненормально — так быстро выдохнуться! Блин, раньше мне надо было сообразить. Но я-то — Тысячник, сил до хрена. Вот и не чувствую… Ладно.
Я задумался.
Отчего-то крепла убежденность, что к замку Кощея мы не приблизимся, сколько бы неощущаемого времени здесь ни провели. Хотя так долго вряд ли просуществуем. Если люди настолько выдохлись за единственный переход, то скоро Кощею с нами даже биться не придётся. Достаточно просто подождать, пока сами передохнем. Чем он, судя по тому, что я наблюдаю, и занят непосредственно сейчас.
Да чтоб ты сдох, харя твоя бессмертная! Где там твой замок, блин?
Я потряс «компас». Снова положил палочку на ладонь. Та покрутилась и остановилась, указывая прежнее направление.
Окей, гугл. Понял, больше из тебя ничего не вытянуть. Идти дальше бесполезно, замок надо разыскивать как-то иначе. Но как? С проходом через Врата и с мостом сработало «задом наперёд»…
Я повернулся лицом к своему воинству, спиной — туда, куда мы, согласно компасу, должны были двигаться. Нифига. Картина не изменилась, и под ногами — всё та же мёртвая, выжженная земля. То, что у меня за спиной, я не вижу. А если повернусь лицом, увижу унылый пейзаж, на который таращусь уже хрен знает сколько. Хотя на самом деле, возможно… То есть, бред, конечно, но что в этом мире — не бред?
— Глеб! — гаркнул я.
— Здесь, — Глеб, полоцкий охотник, помахал рукой. Подошёл ко мне. — Чего?
— А куда мы дели зеркальный щит, с которым на вия охотились?
Глеб смутился.
— Ты не говорил, что взять надобно…
— Я и не говорю, что говорил. Я спрашиваю, где щит?
— Дак, домой отнёс. Мамка с сёстрами на стену приспособили, глядятся в него… А на что тебе? Нешто думаешь, вий откуда-то полезет?
— Нет. Про другое думаю. Мамка с сёстрами, говоришь… — я окинул задумчивым взглядом своё войско. — Мужики! Среди нас есть девушки?
Некоторое время ушло на то, чтобы убедить девушек сознаться в том, что они девушки. Гордые воительницы признавать факт гендерного неравенства отказывались наотрез. Соратникам пришлось буквально за руки вытягивать девчонок из толпы. Всего на тысячную армию, вместе с Земляной, набралось одиннадцать. Ну, ожидаемо, в общем-то. Охотник женского пола — это скорее исключение, чем правило.
— Дамы, — не стал долго рассусоливать я. — У кого из вас есть с собой зеркало?