******
Тимофей Вадимович
—Чёрт! Чёрт! Чёрт! — завопил парень, оглашая квартиру отчаянным криком, и в исступлении схватился за лицо. — Они реально пытались меня убить! Меня! Убить! — Тело его затряслось, он обхватил себя руками, будто пытаясь удержать рассудок. — Если бы не Пётр, я бы уже был мёртв! Мёртв, как этот ублюдок у двери… Страшно, так страшно… — Тимофей поддался бреду, его голос дрожал. — Ну что, думал, сможешь, а? — снова закричал он, подойдя к бездыханному телу Михаила. — Говори! — продолжил он, начиная бить уже мёртвого человека ногами, топтать, пинать, насмехаться. Закончил своё представление тем, что разбил об него стул, разлетевшийся в щепки. Убедившись, что Михаил не только мёртв, но и осквернён, он потащил его за ноги к дивану, рядом с которым уже лежала Надя. Её тело, изуродованное страшными ранами, казалось воплощением невыносимой муки. Разорванная рубашка и юбка обнажали истерзанную плоть, а на глазах, застывших в вечном ужасе, застыли слёзы — горькие, тяжёлые, словно выкованные из свинца. Щёки её были изрезаны, ноги сломаны. Тимофей не просто лишил её жизни — он подверг её пыткам, оставив на теле следы нечеловеческой жестокости. Именно поэтому Михаил получил сигнал действовать на полчаса позже оговорённого. Это сообщение было делом рук Тимофея, но чтобы получить пароль от телефона, ему пришлось замучить бедную девушку до такого состояния, в котором начал бы болтать почти любой обученный солдат. Немного успокоившись, Тимофей вновь взглянул на поверженного врага, и что-то внутри подсказало ему, что он его знает. Сосредоточившись, он погрузился в чертоги разума и вспомнил! Вспомнил, что мёртвого парня звали Михаил, и он был братом Кати. Осознав это, Тимофей безумно ухмыльнулся и пробормотал вслух: «Сладкая была девчонка». Облизнув губы, он, всё ещё с безумной улыбкой, достал телефон и набрал хорошо знакомый номер. Два гудка, и с другой стороны трубки послышалось:
— Слушаю.
— Алё, Петя, ты ещё снизу? Отправь ребят убрать мусор.
******
Двенадцать часов ночи, девять мужчин, сидят за столом на складе, на их лицах можно разглядеть разные эмоции от самой глубокой скорби на лице Афанасия, до животной ярости охватившей Кирилла, один только Андрей был равнодушен, его глаза были странными пустыми, стеклянными.
— Думаю, нам следует обсудить произошедшее, прежде всего, я хотел бы сказать что доверяю каждому из собравшихся как себе, однако факт остаётся фактом, кто-то слил информацию. Начал я, оглядев всех собравшихся, а самому на душе было так паршиво, что хотелось просто напиться до беспамятства.
— Поддерживаю. Согласился Антон вяло подняв руку. Лично я считаю что кто-то из нас выдал информацию по глупости, скорее всего младшенькие либо Кирилл либо Игорь. Выпалил своё предположение Антон, в конце посмотрев ещё и на Андрея, однако не упомянув его в слух, видно испытывал чувство вины за то что навалял ему в тот день.
— Ублюдок, ты ещё и смеешь нас обвинять! Вспылил Кирилл, и в приступе ярости, ударив по столу, встал.
— Да именно! Быстро взвинтился Антон, и сверкнув желанием растерзать младшего товарища, также встал с места.
— Сидеть! Рявкнул уже я, процедив через зубы, еле сдерживая желание усадить их двоих, не на стулья, а на холодный пол.
Почувствовав мои намерения пацаны перегляделись, и решили в кои-то веки поступить благоросудно, оба сели.
— Юра что думаешь? Вопрошал Глеб, понимая что в подобной ситуации, один только разведчик чьё сердце было холодным словно лёд, мог судить здраво.
— За последнюю неделю у вас были новые знакомства? Вопрошал Юра, устремив взгляд в потолок.
Услышав вопрос Афанасий, сглотнул и потянулся к фляжке, у Глеба задёргался правый глаз, Кирилл застыл будто вкопанный расплывшись в раздумьях его тело дрожало, а Андрей всё также беспристрастно сидел облокотившись на жёсткую спинку стула.
— У меня... Робко произнёс Афанасий.
— Близкий?
— Нет, всего дважды виделись, во вторник заобщался с официантом в кафе, обменялись номерами, в четверг с утра вместе позавтракали в кафешке где он работает.
— Дела обсуждал?
— Нет!