— Ваши эти методы новомодные, — забурчал он. — Обычно мана стихии жизнь используется для улучшения общего состояния здоровья и укрепления иммунитета. А для лечения или разрушения энергетических конструктов используются конкретные техники. А вот так перекраивать энергетику — уж очень это рискованно.
Я едва не усмехнулся.
Этот старик совсем, видимо, закостенел. Но проблема была даже не в нём, а в уровне магического развития этого мира.
Нет, я не говорил что он был совсем отсталым.
Но в Зеркальной Башне мы уже давно напрямую работали с энергией там, где это было эффективно. В том числе в артефактах и целительском деле.
— Если Вы сделаете всё, как я сказал, то риск минимален, — произнёс я.
— Не буду спорить. В конце концов, это именно ты восстановил здоровье графа Святослава. А не я, — он печально вздохнул. — Так что если это поможет моей внучатой племяннице — Ане — то я просто тебе доверюсь. Но если ты когда-нибудь захочешь взять ученика… — он хитро прищурился. — То я буду счастлив подобрать тебе самого жадного до знаний претендента.
— Из Вашего рода, полагаю, — хохотнул я.
Он улыбнулся. Вот хитрый дед!
А потом мы приступили к работе.
Сначала старик Покровский заполнил шею Ани своей маной стихии жизнь. Чтобы каждый энергетический канал подпитывался ею изнутри и укреплялся. У Ани была точно такая же стихия, к тому же они родственники, так что эта мана отлично принималась её энергосистемой.
А затем я выделил весь конструкт в шее Ани и принялся во всех подробностях его изучать.
Несколько простеньких энергетических узлов, которые удерживали весь конструкт вместе и крепили его за энергоканалы. Никакой защиты от снятия. Магическая программа, которая заставляла Аню молчать на определённые темы.
Пф! Я думал, эта дрянь посерьёзнее. Впрочем, мне же лучше.
Однако прямо перед тем, как начать воздействовать на конструкт, я решил на всякий случай проверить её мана-ядра. Вдруг они как-то связаны с конструктом?
Именно так я нашёл тонкую, почти незаметную энергетическую ниточку, которая проходила от конструкта к сердечному мана-ядру Ани. Она была крайне тонкая. Вплотную прилегала к одному из энергетических каналов. И заметить её, кажется, было вообще невозможно, если не лезть к мана-ядрам.
И в тот же момент моё сердце остановилось.
Дыхание спёрло.
На короткий миг.
В который я осознал, что эта маленькая нить должна была сделать…
Она шла в глубины сердечного мана-ядра.
Туда, откуда даже сквозь стенки мана-ядра, пробивались волны хаотичной силы.
Силы аномалии.
Сжатой до размеров скорлупы грецкого ореха. Которую ограничивал ещё один конструкт.
И стоило бы мне совершить лишь одну ошибку, как эта аномалия вырвалась бы на свободу. Уничтожая всё, что оказалось бы в радиусе ближайших десяти метров.
Аню.
Меня.
Покровского.
Я ощутил, как по виску стекла капля пота.
— Руслан? — обеспокоенно спросил Покровский. — Что с ней⁈