Внутри вскипело желание что-нибудь сломать. В первую очередь — пару «светлых» голов, которые вздумали, что могут использовать Людмилу, в качестве предлога для манипуляций её сестрой.
— Руслан… — тихо прошептала Аня. Она вжимала голову в плечи, смотря на меня с опаской.
— Кто? — отчеканил я вопрос.
Аня вздрогнула и поёжилась, когда взглянула мне в глаза. Страх.
Я повторил:
— Кто держит её в плену?
— Пожалуйста, только не злись на меня… Я не могу сказать, — она потянулась к своей шее, будто ощупывая на ней удавку.
Там что-то есть?
— Не шевелись, — нахмурился я и убрал её руки. А сам стал пальцами ощупывать её тонкую шею. Там не было ничего вещественного. Тогда я запустил в неё маленькие частички своей маны, чтобы ощупал её энергетику.
Конструкт.
Внутри Ани была какая-то дрянь. И эта дрянь стояла как раз внутри шеи.
Сразу вспомнились артефакты-ошейники, которые сдавливали шеи пленных, когда те использовали ману.
Но вот эта магия была иной. Она не душила, а перекрывала энергетические каналы. А с ними — и потоки энергии, которые циркулировали между головным и сердечным мана-ядрами. Подержать в таком состоянии подольше и начнутся проблемы. Вплоть до смерти.
Словом, она правильно делала, что ничего не говорила.
А вот эту дрянь я уберу. Но не здесь. Слишком опасно браться за такое без оборудования, которое у меня уже имелось в Северном Пределе.
Туда я Аню и выведу.
Я перевёл на неё взгляд.
Она, затаив дыхание, смотрела на меня. Её лицо чуть покраснело. А потом смущённо захлопала глазами.
— Там нет приказа на верность, так?
— Нет, — она закачала головой.
Иначе бы она не смогла сопротивляться приказу и пронзить моё сердце.
— Там только приказ на молчание?
Молчала.
Но по глазам я всё понял.
Приказ действительно на молчание.
Отлично. Это просто отлично.
Теперь нужно только вытащить её. А заодно и Владислава.
И что-нибудь сделать с теми двумя ублюдками. Убийцей. И предателем.
О том, что Аня совершила акт государственной измены чуть ли не тягчайшего порядка, я старался пока не думать. С Владиславом я договорюсь. Он мне должен. Возможно, жизнью обязан.
— Ты можешь сказать, что именно вы должны были сделать? — спросил я.