— У тебя больше нет права на мнение!
Тут я задал вопрос:
— Князья что, готовят переворот?
— Эти трусы никогда не пойдут на что-то настолько серьёзное, — хищно оскалился Владислав. — Они могут только собачиться друг с другом. Даже вместе, единым кулаком, они ничтожны. Потому что разобщены и верят во всякие бредни!
— Скоро Вы убедитесь, что их ритуал — серьёзен. Как убедился я, — вставил Злат.
— Ты сказал всё, что нужно было! — снова оборвал его Владислав. — Теперь закрой пасть, — он взглянул на меня. — А нам с тобой, Руслан, пора выбираться из этого треклятого мира. Только выруби этого проклятого предателя. Я не желаю слышать его блеяние!
Тут Злат усмехнулся.
Владислав снова вскипел, но даже не повернулся в его сторону.
А я подошёл к Злату. Пусть лучше пока действительно «поспит», чтобы Владислав не убил его ненароком.
Но как только я подошёл к Злату, тот внимательно посмотрел мне в глаза и тихо сказал:
— Не мешайся. То, что вы привыкли считать Императором, проиграет. Позволь этому случиться. Потом ты поймёшь, что так будет лучше для всех, — и замолк, не желая продолжать разговор.
Я его вырубил.
Но у меня тут же возник справедливый вопрос. И не один:
— Что за ритуал?
— Не имеющий ничего общего с реальностью. Князья только дали мне легитимный повод задержать их! — фыркнул Владислав.
Но нервничал. Он и сам не был уверен в своих словах.
— Если ты за Императора, то почему действуешь тайком от него?
Он недружелюбно посмотрел мне в глаза.
— Сейчас не время задавать мне вопросы.
Красноречиво он ушёл от темы. Значит, было что скрывать.
А что если… он хотел вовсе не остановить князей во благо Империи, а поймать их с поличным и сделать зависимыми от себя?
Если ты знаешь то, о чём человек боится рассказать, это делает его зависимым от твоей воли. Чтобы сохранить секрет о своём предательстве, князья буду слушаться Владислава. И он получит немалую власть.
Неплохо придумано.
Поэтому он так торопился сюда.
Поэтому он не хотел, чтобы хоть кто-то отследил его перемещения через портал.
Поэтому он мне не ответил.
Зашевелилась Аня. Разомкнула золотые глаза. Посмотрела ими по сторонам. Потом на меня. Но остановилась на Владиславе.
А он — на ней.
— Проснулись, сударыня? — криво оскалился он. — Вы совершили очень большую ошибку.
Она не смутилась, а спросила: