Вскоре невдалеке конь запохрапывал, тут и камни падать не стали. А из леса парень выходит, сам в шапке собольей да в кафтане парчовом.
— Здорово, мужики! — говорит.
Те рты и разинули:
— Однако, Илюха пропавший!
— И впрямь, братцы, он!
— Эвон богатырь какой!
А парень к хворому подошел, хлебнуть из фляжки крепкого дал:
— На-ка погрейся. — И кафтаном с себя прикрыл бергала. Тому тепло стало, завеселел. А мужики круг Илюхи стоят, дивуются:
— Видать, не зря баяли: Горный тебя уволок!
Ну, Илюха-то и рассказал, что с ним приключилось.
Как мужик-то у ледника его на телегу взвалил, думал — бергал спасает какой-нибудь, да вскоре чует — трясти перестало. Глянул — не на телеге он, в карете золоченой, и тянут ее не кони руднишные — кони белые, словно лебеди. На облучке кучер в кафтане парчовом, пуговки — каменья драгоценные, и глаза будто угли горят. Илья и обомлел: «Что за кучер такой? И куда везет-то? «А тот, будто Илюхины мысли прочел, повернулся да рассмеялся, будто гром раскатился:
— Аль не признал Горного Батюшку? Поди, от старых бергалов слыхал про меня?
Илья застонал, закашлялся:
— На што тебе остудный такой спонадобился?
Горный и говорит:
— Ничего, в своих озерах скупаю, хворь разом вся вылетит. Будешь мне верой-правдой служить, братьев-бергалов беречь!
Глядит Илья — кони копытами уж земли не касаются, над тайгой к горам летят. В самой высокой скале пещера, из нее водопад гремит в озеро. Тут и кони встали. А Илья совсем еле дышит. Горный на руки парня взял, в озеро опустил. Тот и удивился: вода-то теплая и боль куда-то уходит. Полежал так и сам встал на ноги. А Горный взмахнул руками и вода в водопаде пропала. Повел он парня в пещеру: стены и свод камнями драгоценными усыпаны, огнями переливаются, и оттого в пещере светло, будто в день майский. Посередь пещеры столы, на них в золотых блюдах яства диковинные.
Горный Илюху поит, кормит да и говорит:
— Ешь, пей — сил набирайся. Как на ноги встанешь, я тебя большим волшебством награжу.
Так и стал Илья у Горного Батюшки в пещере жить в озере остуду лечить, а окреп как — в тайгу выходить. Горный на него все поглядывает да подмечает, а как-то и говорит:
— А ну-ка подними да кинь вон тот камушек. Далеко ль полетит? Много ль силы в тебе?!
Илья и кинул. Улетел камень и не видать куда. Горный разгладил бороду.
— Хорошо, — говорит, — да только камушком этим белку а ли птаху какую зашибить можно. Толку-то што?!
Сам взял малый камушек, отбросил в сторону, а он огромной глыбищей недалече упал. Потом глянул на парня, руку на плечо ему положил, Илья будто силу великую в себе почувствовал, а Горный и говорит:
— Ну а теперь кинь-ка ты.
Илья подобрал камень, бросил, и он тоже глыбой грохнулся.
Горный ему и говорит:
— Силой над камнем тебя награждаю. Трудно будет — пригодится она. А уж я и не нужон боле… — Сказал так-то и сам в глыбу огромную превратился.
Вот и стал Илья по тайге бродить, а то и к поселку руднишному подходить. Как-то у рудника приказчика углядел. Над трудягами тот шибко измывался, да и сам Илья парнишкой бича от него не раз получал. Подкрался да саданул приказчика по башке, на грудь булыжник положил, а он в огромную глыбищу превратился. С тех пор специально приказчиков да урядников выслеживал. Так и в этот раз подкараулить хотел, да бергалов нечайно зашибить боялся.
Выслушали бергалы Илюхин рассказ да и говорят: