Тот руку отстраняет:
— К таким деньгам не привыкли; трудом кормимся.
Но девица камни в карман ему высыпала:
— Бери! Матери с дедом поможешь. Они у тебя и так изроблены, да и нам на первый случай для разжитку надобно.
У Нефеда дух перехватило: «Экое богатство!» Высунул голову и глазами заморгал: вместо девицы опять берёза стоит.
Подбежал к Василию:
— Подавай камушки!
Тот плечами пожимает:
— Какие?!
— А те, что в кармане поблескивают.
Нефед сунул руку в карман и вынул… гальки простой полную горсть.
— Откуда? — спрашивает.
— На речке давеча подобрал.
— Зачем?! — не отстаёт Нефед.
— Да больно занятные.
Тому и говорить нечего. Закипел от злости, выхватил нож, давай ветки у берёзки кромсать.
Василий схватил его за руку, глядит исподлобья:
— Не смей! Зачем ножом балуешь, красоту портишь!
Нефед струхнул, залепетал:
— Ить я, Вася, маленько. На веничек, в бане попариться.
Оттолкнул его Василий, дышит часто, аж ноздри расходятся.
Нефед и припустил от него. В село вбежал, мужиков созвал, рассказал, что видел. А те только посмеиваются:
— Видать, не приглянулся ты ей, коль галькой тебя награждает.
Нефед кричит, доказывает, дескать, Василий с ведьмой спутался.
Мужики пуще смеются:
— Парень кралю завел — эко диво! Дело-то молодое, а ты не мешай, пень старый!
Нефед руками всплеснул и к попу, про ведьму сказать. Поп пьяный сидел, носом клевал. Не понял ничего, на Нефедку напустился:
— Зачем лезешь, коли знаешь, что сила нечистая!
Нефедка опешил:
— Так ведь не я, а она… такая-этакая.