— Какого демона?! — закричал Краб. — Он использует какой-то артефакт! Проверьте его!
Краб сам собирался броситься к деревенщине, но споткнулся и упал лицом в песок. Сил у него не оставалось даже на то, чтобы подняться. Так что, ошарашенный и потерявший связь с реальностью, он сел и смотрел на дрожащие руки.
— Хаджар Травес, — прозвучал голос старшего офицера.
— Да, сэр? — Хаджар повернулся и, опустив клинок, поклонился.
— Почему ты не использовал свой меч? Ты обладаешь какой-то телесной техникой? Или просто искусен в технике шагов? Этого не хватит, чтобы стать офицером в нашей армии.
Хаджар повернулся к противнику. Тот все так же не мог осознать, что с ним произошло. Почему он не использовал свой меч? Ответ был очень прост.
— Я не знаю этого человека. Он не сделал мне ничего плохо. Почему я должен его убивать?
— Убивать? — переспросил удивленный офицер. Он даже как-то неловко поправил накидку из звериной шкуры. — Ты думаешь, что настолько искусен во владении мечом, что обязательно его убил бы?
— Я не был уверен, что мой противник выдержит хоть один удар, сэр, — все так же не распрямляя спины, продолжал разговор Хаджар. — Именно поэтому я лишь защищался, ожидая, пока противник потеряет силы и волю к сражению. И вроде моя тактика была верна. Мне кажется, я победил и заслуживаю стать офицером нашей армии.
Ему уже хотели что-то ответить, как прозвучал крик, полный отвращения и высокомерия.
— Да кто ты такой, смерд, чтобы принимать здесь какие-либо решения?!
Хаджар, сохраняя поклон, повернулся и сквозь челку увидел кричащего. Впрочем, он узнал его и по голосу. Это был генеральский сынок. В своих дорогущих одеждах, начищенной броне и с клинком стоимостью, как весь “Чистый Луг”.
— Офицер Колин, — с подобострастием в голосе, но ненавистью в глазах, обратился старший офицер. — То, что вы стали по неизвестным мне причинам адъютантом нашего генерала, не дает вам права вмешиваться в экзамен.
— Я буду вмешиваться тогда, когда посчитаю нужным, и туда, куда посчитаю нужным, — хмыкнул Колин. Хаджар был рад узнать его имя. — А вам, офицер, стоило бы и самому наказать этого смерда. Разве вы не слышали? Он посмел указывать нам, как распорядиться его судьбой.
Хаджар сохранял молчание. Будь он принцем, и вся армия опустилась бы перед ним на колено. Но он был “деревенщиной”. Тем, кто не имел права даже дышать в присутствии армейских чинов. Не то что пытаться повлиять на собственное будущее.
В этом мире лишь сильные могли сами ковать свою судьбу. Остальные должны были лишь уповать на решения и волю вышестоящих. И так было даже при Хавере и Элизабет.
— Этот юноша прав, — стоял на своем старший офицер.
Вряд ли он радел за Хаджара, просто хотел насолить генеральскому сынку. А может, просто из зависти — он за полвека дослужился лишь до старшего офицера, а какой-то малец восемнадцати зим отроду уже ходил в адъютантах.
— Вы так тупы, офицер? Перед вами стоит мошенник, а вы хотите зачислить его в ряды нашей армии?
Колин хмыкнул. Он скинул с себя шелковый плащ. Тот медленно опускался на землю, но еще не успел он полностью рухнуть в пыль, как Колин уже стоял перед Хаджаром.
— Ты можешь обмануть этого несчастного горожанина, смерд. Можешь трепаться своим языком, сколько угодно. Но я-то вижу, что ты держишь меч едва ли не впервые в жизни. Что ж, надеюсь, у тебя есть предсмертное желание.
Колин показательно расстегнул перевязь и отбросил ее в сторону. Он взял ножны в левую руку и встал так гордо, будто был горой, а не человеком.
Все смотрели на генерала. Спустя десяток секунд, проведенных в тишине и ожидании, та взмахнула рукой.
— Попрощайся с жизнью, смерд!
Глава 35
— Колин, не торопись, — генерал впервые подала голос. Весьма теплый, обычный женский голос. Такой ожидаешь услышать от продавщицы фруктов, но никак не от генерала. — Ты ведь находишься на стадии трансформации?
Сынок военного чиновника повернулся к генералу и, скрипя зубами, ответил:
— Да, — а потом, после паузы, все же добавил: — Сэр.
“Сэрами” здесь называли, как можно догадаться, не только мужчин.
— Этот бой будет бессмысленным, — генерал напрочь проигнорировала заминку, — если ты будешь использовать всю силу.