Мальчишка не пошевелился.
— Одумайся, Северянин. Даже если мы отдадим им всю воду, она лишь продлит их агонию. Они не выживут одни в пустыне.
— Они не одни, — ответил Хаджар, — мы отведем их к каравану.
На удивление Хаджар встретил в глазах Ильмены и Шакха абсолютное непонимание.
— Ту глуп, Северянин, — продолжил мальчишка. — Думаешь, у них есть деньги на путь в караване? Или кто-то из них сможет в ближайшее время выполнять работу? Да у нас самих еды и воды хватает еле-еле. Куда нам лишний груз?
— Груз? Так значит, эти люди, твои соотечественники, просто груз? Вот как выглядит хваленая взаимопомощь пустынников.
Шакх лишь покачал головой.
— Ты не знаешь пустыни, чужак. Не знаешь наших законов. То, что ты говоришь — глупости. Мы никак не можем помочь этим рабам.
В этом мире было лишь несколько вещей, которые могли вывести Хаджара из равновесия.
Пощечины и слово “раб”.
Меч Хаджара лег на ключицу Шакха быстрее, чем тот обнажил кинжалы.
— Выбирай, вода или твоя жизнь, мальчик.
Внезапно в бок что-то укололо.
— Выбирай, — прошипела на ухо Ильмена, — твоя жизнь или жизнь рабов.
— Не двигайся, достопочтенная, — произнес Эйнен, чей посох лежал на плече девушки.
— Сам лучше об этом задумайся, островитянин, — хмыкнул Шакх, чей песчаный пес стоял на своде пещеры и острый кинжал навис над темечком Эйнена.
Меч Хаджара так и не дрогнул. Слишком уже сильно впивался генеральский медальон ему в кожу. И, видимо, не зря он взял его с собой. Почему-то Хаджар верил, что пока амулет с ним — он не упадет с этой тонкой грани.
Глава 277
Не то чтобы Хаджар не понимал позиции Шакха. Да, возможно, она даже была прагматична и верна. В конце концов, караван действительно не сможет выдержать несколько десятков лишних ртов. Ртов, которые в ближайшее время не смогут выполнять никакой работы.
Самые крепкие из пленных выглядели так, что без слез не взглянешь. Особенно плохо пришлось, разумеется, женщинам. Тем, что помоложе и посимпатичнее — хуже всех. Некоторые из них, обмотанные в какие-то тряпки, сидели на полу и качались из стороны в сторону, смотря в стену пустыми глазами.
Хаджар такое видел, и не раз. Его подобное зрелище уже почти не задевало. Чего не скажешь о том же Шакхе, который старался не смотреть в сторону рабов. Он глядел на Эйнена — на татуировки на затылке островитянина. Именно туда смотрел кинжал в пасти его песчаного пса.
— Значит, все дело в деньгах? — спросил Хаджар.
— Никто им не даст бесплатно ни воды, ни еды, — кивнул Шакх. — Да мы и сами, чужестранец охранники и работаем по найму. Мало кто захочет рисковать своей жизнью ради тех, кто им ничего не платит. Эти люди, пусть и пострадали, но пострадали сами. Я им вреда не причинял. На мне нет греха.
С такой позицией сложно было спорить. Действительно, Шакх имел полное право считать себя не ответственным за судьбу людей. Их миссией было разбить лагерь наемников. Они это сделали. Остальное — лишь детали, на которые обычный пустынник не обратил бы и внимания.
— Что ж, — вздохнул Хаджар, — раз дело в деньгах…
Он убрал меч с ключицы мальчишки. С лязгом он вернул его в ножны и повернулся к Ильмене.
— А мне уже начинало нравиться, — хмыкнула девушка и отодвинула кинжал от ребер Хаджара.
В следующий миг исчез песчаный пес, а кинжал из его пасти переместился за пояс Шакху. Последним оружие спрятал Эйнен. Слишком уж недоверчив и осторожен был островитянин.
— Кто из вас может идти сам? — крикнул Хаджар в сторону недр “клети”.
Сперва никто не отозвался, а потом поднялась старая, но крепкая женщина. У нее был подбит правый глаз, а левая рука висела на перевязи, но выглядела она стойко. Черные, побитые сединой волосы были собраны в тугую, длинную косу.