— Из моей родной деревни, — улыбнулся Хаджар и тоже поднял целый кувшин. — За тебя с Серой, дружище. Пусть союз ваш будет вечен!
— Твои слова да богам в уши, — кивнул Неро.
Они ударили кувшинами так, чтобы пена из одного перетекла в другой. Старый военный обычай, демонстрирующий доверие друг к другу — что никто никого не пытался отравить.
Залпом друзья осушили емкости, чем вызвали неподдельное уважение и удивление окружающих. Затем, вытерев рты рукавами рубашек, они с широкими улыбками с силой кинули кувшины о пол. Посетители встретили подобное поведение очередным “Эгей!”. Трактирщик же устало покачал головой.
Одно из правил “Гнутой монеты” заключалось в том, что при входе посетитель должен был оставить как минимум стоимость трех комплектов посуды. В конце недели, когда драк было особенно много, эта сумма могла увеличиваться вдвое, а то и втрое.
Хаджар обвел взглядом присутствующих. Простых, веселящихся людей. Кто-то кого-то уже таскал за грудки, а кого-то и за грудь. Распутные девки сидели на коленях у полуобнаженных наемников, щеголяющих черными узорчатыми татуировками. Где-то уже закипала драка. Причем драка между наемницей, схватившей тубаретку, и бандитом, спутавшим девушку со шлюхой.
За их спинами соратник наемницы поднял над головой второго разбойника и собирался его куда-то швырнуть. И все это проходило, пока большая часть зала смотрела на то, как на столе танцует девка в полупрозрачных одеждах.
В их число входил и Хаджар. Женщины у него не было уже давно, а природа была непреклонна. В простых холщевых штанах стало резко теснее.
— Ты сейчас ее взглядом убьешь! — засмеялся Неро, откупоривая следующий кувшин. — Ну или изнасилуешь.
— Не всем же так везет, как вам, ваше высочество, — печально опустил взгляд Хаджар. — Не каждый может найти себе спутницу.
— И не поспоришь, генерал, — кивнул Неро и вновь поднял кувшин. — За прекрасных женщин.
— И за их не менее прекрасных, но более молодых дочерей! — со смехом поддержал Хаджар.
Тост подкрепил одобряющий гул слышавших его соседей. Выпили еще, закусили пахучей, твердой солониной (примерно такой же Хаджар кормил Азрею) и продолжили веселиться. Хаджар же действительно считал, что Неро крупно повезло с пустынной ведьмой.
Практикующие жили долго, истинные адепты — еще дольше. Спутники и спутницы на их пути развития менялись не часто, но все же менялись. И очень редко кто-то решался связать свою судьбу с одним человеком. Причем не дружественными, а любовными узами. И чем сильнее становился человек, тем меньше вероятность, что он такого человека найдет.
Отсюда и появились мифы о том, что бессмертными становились лишь девственники, запирающие себя на тысячи лет в пещеры. Ибо только там они могут выдержать искушения окружающего мира и предаться самозабвенным культивациям.
Неро (а под его влиянием и Хаджар) в эти байки не верил. Ибо какой смысл обретать бессмертие, если ночью рядом с тобой в постели будет лежать только твой меч.
— И все же. — Хаджар без всяких угрызений совести разбил очередной кувшин. Денег они внесли столько, что могли бы и вовсе весь трактир спалить. — Ты уверен, что они придут именно сегодня?
— Уверен, — кивнул Неро.
Веселья в глазах друзей слегка поубавилось. На его место пришел едва ли не охотничий азарт. Такой, какой бывает, когда чувствуешь, что добыча совсем скоро встрянет в расставленный для нее капкан.
И, как если бы сама судьба согласилась со словами принца, чувство опасности ударило набатным колоколом. Хаджар схватил со стола затупленный нож и отбил им металлический арбалетный болт. В это же мгновение соседний стол отшвырнуло в сторону и перед друзьями возникло несколько фигур в черных плащах.
Хаджар их сразу узнал — именно они стояли за спиной Борейского.
— Ты что себе позвол…
Не успел возмущенный наемник договорить, как его голос затих. Он потянулся руками к лицу, но так и не смог его коснуться. Прямо по переносице, подбородку, шее, а затем и торсу расползлась алая полоса. Две половины некогда единого тела упали на пол. С громким чавканьем чарка, которую так и не допил наемник, рухнула в его же внутренности, горкой свалившиеся на дубовый пол.
В таверне повисла гнетущая тишина. Замерли танцовщицы, застыла женская драка, собравшая так много болельщиков.
Фигуры в черном высвободили энергию, и народ побледнел. Здесь не было никого, кто мог бы похвастаться силой большей, чем позволяла стадия формирования.
Ауры практикующих, стоящих на грани становления истинными адептами, придавили людей тяжелыми камнями.
— Проваливайте, — прошептала одна из фигур.
Два раза просить было не надо. Народ спасался как только мог. В дверь все протиснуться не могли, так что люди попросту выпрыгивали из окон, а трактирщик с сыновьями свалили через потайную дверь.
Всего за пару секунд шумный трактир опустел. Остались лишь четыре фигуры в черном и два друга, обнажавших клинки и вставших плечом к плечу.
— Принц, — голос, звучавший из-под черного балахона, был каким-то неестественным, — вас нет в нашем списке. Прошу, уходите.