Он заметил быстрый, едва уловимый взгляд товарища в сторону поселка у подножия горного хребта. Где-то там жила ведьма, которой удалось посадить занозу в железное сердце генерала.
— Не находишь странным, что нас обоих пленили ведьмы? — просвистел белобрысый воин, забивая трубку табаком.
— Меня никто не пленил, — возразил Хаджар.
И это было бы правдой. Иначе бы он либо остался с Нээн, либо забрал бы ее с собой силой. Но ни того ни другого так и не произошло. Что, впрочем, не мешало ему порой мысленно возвращаться в гостевой домик, где он провел одну из самых прекрасных ночей в своей жизни. Если не самую…
Кто знает, сколько бы еще продлилась дружеская перепалка, если бы не подоспевший к возвышению Саймон. Он, вопреки своему обычному лощеному виду, был весь в саже, раскрасневшийся и в поту.
— Готово, мой генерал, — с одышкой отчитался он.
— Прекрасно, — кивнул Хаджар, высыпая на землю опаленный табак и убирая трубку за пояс, — веди.
Саймон развернулся и тяжело засеменил в сторону пещер, где по приказу Хаджара поставили кузни. И чем ближе было к этим самым кузням, тем жарче становился воздух. Из пещер, будто из ноздрей спящего дракона, струились струи дыма. В воздухе кружился черный пепел, смешивающийся с небольшими снежинками, пробившимися сквозь барьер Серы.
Пологие своды служили здесь крышей. К ним были прибиты дымо- и жароотводы, но они не всегда справлялись с нагрузкой. Медные трубы местами давали трещины. Их тут же заделывали, но порой таких трещин появлялось слишком много. Отсюда жар, гарь и копоть.
Саймон манерно прикрыл нос белым платочком (и где только достал). Генерал же шагал с прямой спиной и слегка приподнятым подбородком. Копоть и сажа мигом пристали к его лицу, но это не волновало Хаджара. Чистоплюем он никогда не был.
Внутри, в пещерах, ковали железо могучие мужчины. Каждый из них мог бы поспорить силой и объемом мышц с самим “медведем” Догаром, да будут праотцы благосклонны к нему.
В огромных кузнях, среди красного света и жара, кипел оранжевый металл. Стучали огромные молоты по наковальням, и их звон слегка замедлял биение сердца. Кузнецы всегда считались столь же таинственными и сакральными личностями, как и ведьма. Их наука была сложна и неведома простым смертным и практикующим.
— Мой генерал, — отсалютовал главный кузнец.
С завязанной в косички густой бородой, широченными плечами и пудовыми кулаками, он возвышался над Хаджаром на три головы. И как только такой великан помещался в тесных пещерах…
— Показывайте, — распорядился Хаджар.
Кузнец кивнул подмастерьям, и те выкатили в середину спрятанное под мешковиной некое сооружение. Кузнец лично сдернул с него покров. Сверкнула в свете огня черная сталь. Шесть длинных тяжелых стволов, приделанных к огромному реле и шестеренкам размером с ростовое зеркало.
К каждому из стволов — щель-желоб, в котором покоились ядра, а по центру находилось стальное кресло и некое подобие прицела. Рядом стоял довольный Тур, а Хаджар не мог поверить, что инженер и кузнец всего за пару недель смогли изобрести многоствольное орудие.
— И сколько выстрелов оно сможет сделать?
— Прототип выдержал по десять из каждого ствола, а затем три из шести лопнули и забарахлил поворотный механизм, — отчитался Тур.
Десять выстрелов — шестьдесят в сумме.
— Сколько нужно людей к этому… агрегату?
— Трое.
Что примерно на пять меньше, чем требуется к одной пушке, мысленно отметил Хаджар. Значит, они могли при том же количестве канониров примерно в четыре раза увеличить плотность артиллерийской обработки. И может быть, пушкам понадобится не один час, чтобы пробить брешь в барьере над первым павильоном, но даже это — лучше, чем ничего.
— Сколько сможете изготовить за зиму?
Главный кузнец задумался. Посмотрел на своих людей, весьма простодушно почесал затылок и выдал:
— Не больше дюжины, мой генерал. Может, двадцать, если качеством похуже.
— Никакого похуже, — покачал головой Хаджар. — Пусть будет даже меньше дюжины, но чтобы каждая стреляла так долго, как только возможно.
Кузнец широко улыбнулся и отсалютовал. Он привык, что прежние генералы, даже Лунная Лин, всегда гнались за количеством и мало внимания обращали на качество. И пусть генерал Хаджар, как и прошлые начальники, тоже требовал невозможного, но при этом давал шанс претворить это “невозможное” в жизнь. Он не столько требовал, сколько ставил задачи.
Сам же Хаджар, выходя из кузниц, мысленно ставил галочку напротив одной из множества нерешенных проблем. Что ж, теперь у него было на одну головную боль меньше.
Глава 146