— Я человек, — произнесла она.
Кровь вспыхнула, а рана тут же затянулась. Минула секунда, другая, но ведьма так и не вспыхнула внутренним пламенем. Вселенная, боги или кто там еще — приняли ее клятву. Сказанное Нээн было правдой.
Перед ним действительно сидел пусть и очень странный, но человек.
Внезапно она положила кинжал перед ним на стол.
— Сможешь сделать то же самое, генерал? — прищурилась ведьма. — Сможешь поклясться своей кровью, что ты человек?
Хаджар схватил кинжал и занес лезвие над ладонью.
Один удар сердца. Второй. Третий…
И лезвие, так и не коснувшись кожи, опустилось обратно на вязаную скатерть. Он не рискнул играть со Вселенной в игры.
— Мне интересно, генерал, как же ты ходишь под бескрайним небом, не зная, человек ты или уже нет.
Хороший вопрос.
Иногда он им и сам задавался.
— Потому что я знаю, для чего я под ним хожу. По крайней мере — сейчас.
— Месть, — кивнула Нээн, — когда-то давно и я жила ради нее, генерал. Не удивляйся так. Рыбак легко определит рыбака, а тот, кто живет ради мести — такого же человека.
— Месть меня не интересует, — возразил посмурневший Хаджар, — только справедливость.
— Ты обманываешь сам се…
Хаджар хлопнул ладонью по столу, а в глубине его глаз зашевелился дракон.
— При всем уважении, Нээн, это ни капли не твое дело. Я пришел к тебе за ответами. Ты сказала, что дашь их мне. Или мы возвращаемся к этому уговору, или я ухожу.
Ведьма несколько печально вздохнула.
— Чтобы дать ответы, которые ты ищешь, тебе придется довериться мне.
— Я тебе доверяю, — кивнул Хаджар. — До тех пор, пока у меня на поясе висит меч.
Нээн посмотрела на ножны и торчавшую из них рукоять Лунного Стебля. В ее глазах отразился плохо скрытый скепсис.
— За дверьми стоят шесть моих собратьев. Они разорвут тебя на такие мелкие кусочки, что твоя возлюбленная тебя не узнает.
— Тогда мне повезло, что у меня нет возлюбленной, — пожал плечами Хаджар. — А тебе не повезло, что быстрее, чем ты успеешь отдать им приказ, я вырежу твой язык и отправлю голову в печку. Больно уж у тебя там пусто.
Они смерили друг друга оценивающими взглядами и… улыбнулись. Не то чтобы они тут же ощутили родственную душу, но ни один из них не был слаб и не был трусом. А для сильной и смелой женщины нет более презренного создания, чем трусливый и слабый мужчина.
Увы, зачастую в обратную сторону это работает совсем иначе. Но не в случае Хаджара. Его не интересовали простые смертные женщины.
— Доверие, о котором я говорю, более глубокое, генерал. Оно глубже, нежели то, что возникает у любовников. Глубже, чем то, что есть у матери с ее детьми. Я прошу доверить мне твою душу.
— Душу? Я похож на сумасшедшего, Нээн, чтобы доверить тебе свою душу?
— Нет, — покачала головой ведьма, — именно поэтому мне пришлось тебя отравить. Прости, генерал.
Она намного быстрее, чем должна была быть способна, положила ладони ему на виски. Хаджар не успел обнажить меч, как почувствовал, что падает. Но если раньше в таких случаях он летел сквозь тьму, то сейчас падал в свет. Холодный, ледяной свет. И тем не менее, легкий и живительный. Как одеяло в суровую зимнюю ночь. Берегущее тепло и дарящее сладкое забытье.
Хаджар ощутил себя в странном состоянии. Ему хотелось есть и бежать. Он ощущал в воздухе мириады странных запахов. А еще он был не один. С ним была самка. Она стояла рядом. Он хотел ее. Она хотела его.